Бартоломей Зиморович однозначно трактует украинцев как коренных жителей (автохтонов) этого края: "Считаю неправильным писать о русинах как о пришельцах, ибо это же природный отросток этого ствола и подлинные туземцы этой земли". С поэтическим пафосом бургомистр называет свой родной город "Русский Львов". И все же надо признать очевидное: многонациональный, в очень сильной степени неукраинский, Львов на протяжение почти всей своей истории оставался анклавом чужеземцев в украинском крае. Поблизости от города наряду с украинскими были и отдельные - и очень немногочисленные, надо сказать - села польские и немецкие, но на более дальних территориях таких сел уже практически не было. Украинское окружение и глубоко укоренненые украинские традиции способствовали тому, что, вопреки своей многонациональности, основанная Даниилом и Львом столица Русского королевства воспринималась как столица Руси Галицкой, а на протяжении долгого времени - и как столица всех русских земель " между Польшей, Литвой и Московией", - той Руси, которая на гравюре Гогенберга в книге Брауна названа Южной Русью (Russia Australis). "Русским Львовом" (Rutsche Lemberg) называл город гданьский путешественник Мартин Груневег. То, что в 1431 году Львов стал центром Руского воеводства, также закрепило за ним звание "главного города Руси" вплоть до разделов Речи Посполитой.
Украинцы за века своей национальной неволи хорошо прочувствовали на своей шкуре смысл слов "горе побежденным". В польском Львове украинцы не приносили мещанскую присягу и присягу на верность городу, их даже не допускали к несению караула на городских стенах, так как "их охрана не кажется городу надежной и безопасной". В 1604 году представители цеха львовских сапожников заявили о ненадежности украинских мещан, так как "они относятся к врагам Короны как людям своей веры, благодаря своим богослужениям и молитвам в церквях". Получила известность скорее легенда, нежели подлинный исторический факт, что во время осады города войсками Богдана Хмельницкого поляки в Бернардинском монастыре постепенно убивали украинцев за предполагаемые симпатии к своим единокровным братьям с Востока, а затем бросали их трупы в пересохший колодец.
Несмотря на принятие унии с Римом, в течение довольно длительного времени римско-католические власти Львоват всеми силами старались не допустить украинцев до управления городом, мотивируя это тем, что они "не слишком верны королю и Речи Посполитой, ненадежны", а также недружелюбны к полякам и плохо образованы. Однако уже в 1745 году декретом короля Августа III украинцы были уравнены в правах с поляками и получили доступ в органы городского самоуправления.
Часть львовских украинцев ради облегчения ведения собственного бизнеса и права участия в городских делах в срочном порядке стала полонизироваться, понимая, что другого выхода у них нет. Оставаясь греко-католиками, они переходили на польский язык. Этот процесс начался еще в середине XVII века, когда значительная часть украинцев начала использовать польский язык в разговоре и при письме. Даже протоколы православного Ставропигийского братства в ту пору зачастую писались по-польски, часть надписей на старых портретах и на надгробиях в Валашской церкви также сделана на польском языке.
Все же большинство украинцев за столетия неволи сумели сохранить родной язык и обычаи, хотя автохтонам на земле своих прадедов это сделать легче, чем народам, оторванным от своих корней. Например, на протяжение примерно полутора столетий во Львове полностью полонизировались немцы. Примерно такая же судьба ожидала и львовских армян. Если еще в начале XVII века Ян Альнпек указывал, что армяне "дома всегда говорили на армянском", то после заключения Армянской церковью унии с Римом в 1630 году полонизация значительно усилилась, и во второй половине XVII века армяне переписывались между собой уже на польском языке с незначительным восточным колоритом, а к концу XVIII века отреклись от своего прежнего календаря. К началу ХХ века армян во Львове практически не осталось, фактически это были уже поляки с полонизированными армянскими фамилиями.
Польские историки также указывают на тот факт, что хотя украинцы и армяне были представителями восточного обряда, оттношения между ними были далеко не безоблачными, а наиболее значительный украинский историк Львова Иван Крипьякевич писал: "Хуже всего было то, что этот конфликт провоцировало латинское духовенство, которое в проповедях иной раз называло русинов язычниками и осуждало русинскую церковь. Наше мещанство нигде не могло найти поддержки. Братство отправило своих представителей к армянам, которые также были ограничены в правах и также не были католиками, в надежде, что армяне присоединятся к борьбе с городскими властями. Однако армяне отказались оказывать какую бы то ни было поддержку русинам, в ответ на что обиженные братчики записали в своих книгах на вечную память, что армяне не захотели им помочь, и предупредили всех своих преемников и потомков, чтобы они ни с чем не обращались к столь неприветливым соседям".
Автор - Илько Лемко.
Источник: Лемко Илько Цiкавинки з iсторii Львова. - Львiв: Апрioрi, 2011. - 128 с.: iл
Перевод с украинского - мой собственный.