Францишек Яворский рассказывает, что в средние века во Львове жили многочисленные "паны-медики", приносившие в старый Львов
медицинскую науку и докторские дипломы из университетов Парижа, Болоньи, Падуи. И тех "докторов медицины" было столь много, что их присутствие обеспечило чрезвычайную честь старой культуре и цивилизации львовской. Всё, что только было великого и монументального в стародавнем патрициате Львова, всё, что только содержало хоть малейший признак добрых и справедливых порядков в нашем городе, все его проконсулы с львиным сердцем и купеческой головой, всё это исходило в большой степени от врачей, которых в народных массах почтительно называли "господа лекари". Во львовском Кафедральном соборе, в первой часовне слева, еще и поныне смотрят на нас с портретов два строгих и гордых взора львовских медиков - Павла и Мартина Кампианов, а со стены часовни Боймов на оживленной улице Галицкой смотрит на город доктор хирург Георг Бойм, искуссный врач, и в то же время один из богатейших купцов Львова и львовский бургомистр. И многих других врачей поминит история львовской Ратуши - ведь почти каждый второй бургомистр Львова был врачем по профессии, а последним президентом города Льва тоже был врач, доцент медицинского факультета университета Станислав Островский. А вообще старинные львовские лекари были почти всегда одновременно и купцами, а то и оптовыми купцами волов, сукна, восточных товаров и всего того, чем торговал Львов в XVI-XVII
веках. Многие из них были знакомы и с военным делом, владея саблей ничуть не хуже, чем скальпелем.
В конце XVI - начале XVII века большую известность приобрел благодаря своей общественной деятельности Ян Алембек, фармацевт по образованию. Его отец Ганс Альнпек перебрался во Львов из Фрайбурга. Тогдашний Львов был еще довольно онемеченым, но все же выходцы из немецких земель и городов постепенно полонизировались, изменяя даже свои имена и фамилии на польский лад. Потому сын Ганса Ян тоже изменил фамилию Альнпек на более полонизированную Алембек и стал наиболее прославленным из трех детей Ганса.
С 1582 по 1586 годы он осваивал во Вроцлаве популярную тогда профессию аптекаря. После смерти отца в 1588 году Ян сотрудничает с известным тогда львовским аптекарем Иеронимом Витенбергером. В 1590-х годах продолжал совершенствовать свои знания и умения в Падуе (Италия). Алембек собственноручно изготавливал лекарства, мази, настои из местных трав. За лекарственными растениями он совершал дальние путешествия, добравшись даже до Стамбула. После возвращения на родину в 1597 году Ян Алембек на некотрое время угодил в тюрьму из-за имущественных споров среди родственников.
С 1602 года Ян Алембек - уже член Коллегии 40 мужей и представитель львовского простонародья при короле, пылкий защитник интересов городской общины от козней и деспотизма львовского патрициата. Эта приницпиальная позиция стоила ему еще двух арестов, во время одного из которых он оказался под стражей в Руской башне, входившей тогда в систему городских укреплений и находившейся на месте нынешней школы № 8 на улице Подвальной. Разъяренный магистрат организовал против Алембека судебные процессы и в конце концов принял решение о лишении Алембека городского гражданства. Лишь декрет короля Сигизмунда III от 1607 года вернул Яну Алембеку права гражданина Львова.
Затем Ян Алембек в течение многих лет был советником магистрата и бургомистром. Находясь на высоком посту, он осваивал пригородные территории, заботился о городском имуществе, охранял леса, беспокоился о ремонте дорог и улиц. Помимо своих городских обязанностей Алембек находил время для написания литературных произведений и трудов по истории. Он создал перове историческое описание Львова для книги города "Мира", вышедшей в 1618 году в Мюнехене и сопровждавшейся знаменитой гравюрой старого Львова, выполненной Абраамом Гогенбергом. Это один из наиболее ценных источников по истории Львова, так как многие городские хроники сгорели во время многочисленных пожаров. Особенно ценным является описание готического костела Святого Станислава, так как о нем больше не сохранилось никакой информации, ни единого рисунка. Вообще Ян Алембек был одним из наиболее образованных людей своего времени, его личная библиотека состояла из нескольких тысяч томов, а его обширные знания, полученные в Европе вместе со знанием иностранных языков не раз служили на пользу родного города.
Во время самых тяжелых для Львова событий Алембек всегда был на самых горячих участках. Во время ужасных эпидемий он занимал пост "поветрянного бургомистра", применяя свои профессиональные навыки врача. Во время эпидемии чумы 1623 года он потерял жену Анну и дочь Катерину.
Помими всего этого, Алембек не забывал и о приумножении своего иммущества, занимаясь апеткарским делом и торговлей, и в результате оставил своим наследникам значительное состояние. Он также обеспечил своим детям прекрасное образование: сын Фредерик стал доктором теологии, а сын Валериан - доктором медицины. Братья Яна Мартин и Фредерик, которые выучились во Львове мастерству ювелира, также прославили свой город. Мартин стал в Саксонии придворным ювелиром при королевском дворе, а Фредерик удивлял свои искусством жителей Англии, куда неоднократно наведывался.
В общем, Ян Алембек - один из наиболее прославленных жителей средневекового Львова. Блестяще образованный, подлинный гуманист, он остался в истории нашего города как общественный деятель, историк, поэт и хронист.
И все же главным занятием львовских хирургов и цирюльников продолжали оставаться зашивание лбов, разбитых в драке где-нибудь в пригородной пивнушке, кровопускание, бритье живых для красоты и мертвых для похорон, постановка пиявок. Так много хирургов обитало во Львове, что с 1512 года был создан специальный цех под покровительством небесного опекуна - Святого Роха, в честь которого в Кафедрале был построен специальный алтарь и проводилось немало торжественных служб.
И было еще одно братство, участники которого заботились о здоровье своих сограждан - аптекари, или, как их называли в народе, "ароматники". Размах их деятельности был гораздо более широкий, нежели сейчас, а промысел более патрирахальный: аптекари торговали своими зельями, мазями и элексирами в ярмарочных ларьках под Ратушей, торговали также восковыми свечами, перцем и другими пряностями, производили сахар, марципаны, печености. Таким образом, тогдашние аптекари были еще и кондитерами, и кулинарами.
Нет ничего удивительного в том, что многие из этих уважаемых профессионалов часто находились в яростном соперничестве друг с другом, старинные городские акты полны упоминаний об их конфликтах и стычках. Уважаемые люди - хирурги, вместо того чтобы пускать кровь нуждающимся в этом жителям Львова, ссорились, бились и судились из-за профессиональной конкуренции. Стычки эти иногда даже угрожали общественному спокойствию, так что в 1601 году магистрату пришлось прибегнуть к решительственным действиям и издать судебный декрет, который под угрозой штрафа в 50 марок наказывал инициаторов "профессиональных войн".
Однако цех хирургов быстро сплачивался и становился "как один человек", если "господа медики" пытались вмешиваться в его дела и покуситься на права его членов. Примером может послужить известный в начале XVII века процесс, когда доктора медицины домогались у короля права инспектировать аптеки и проверять зелья. Хирурги тогда загудели как пчелы в улье: "Что тот доктор теоретик может понимать в хирургии, - писали они в протесте, - мы знакомы с практической физикой, хорошо в ней понимаем и никому не позволим вмешиваться в дела аптек".
Ради выгоды некоторые лекари становились аптекарями, и истинные аптекари, почуяв конкурента, стали инициаторами судебных процессов. "Пан доктор Гроссваер, - читаем мы в материалах одного из процессов, - занимается не лечением больных, а работой, которая более присуща господам аптекарям: продает свечи, зелья, марципаны, горилку, сахар, привозит пряности и торгует ими".
И всё же доктора Гроссваера львовские аптекари считали своим, его деятельность не вызывала у них тех бурных брутальных эмоций, которые вспыхивали, если на их привычную территорию вторгался какой-нибудь "чужак". Именно такую бурю эмоций вызвала среди львовских аптекарей деятельность некоего Станислава Кастелли, доктора медицины университета Падуи, который открыл во Львове цирюльню, где начал брить бороды и пускать кровь. Цех подал на него иск за незаконное занятие ремеслом и потребовал, чтобы нарушитель в установленном порядке записался в цех и прошел вступительное испытание на профессиональность, на что Кастелли с сарказмом отвечал: "Как могут цеховые цирюльники экзаменовать того, кого уже проэкзаменовала знаменитая академия?". Дело кончилось тем, что высокопатриотичный львовский магистрат все-же вынудил Кастелли записаться в цех.
Надо сказать, что тогдашние хирурги часто подвергались самой нещадной критике. "Те, кто занимаются хирургией, - подчеркивад городской и краевой физик (лекарь) Фон Люц, - часто полные неучи, которым предоставлены безграничные возможности для врачебной практики, но которые на самом деле безнаказанно калечат и убивают людей. Те же бабы-повитухи - совершенные невежды. Аптеки продают лекарства по ценам, которые устанавливают сами, так как четкой единой таксы нет, да и сами эти лекарства сомнительного происхождения и качества, так как аптеки не подвергаются ревизиям".
В то же время цех хирургов старался заботиться о репутации своей профессии. В одном из цеховых актов подчеркивалось: "В хирургическом ремесле должны быть люди грамотные, годные, справные, чтобы могли спасать здоровье и жизнь горожан,а не убивать их своей неквалифицированностью".
Затем настали времена, когда вместе с другими цеховыми ремеслами пришла в упадок и львовская хирургия. Начался этот процесс с момента создания во Львове особого цеха еврейских цирюльников. Постепенно конкуренция приобрела форму вопроса: кто должен брить умершего христианина, еврейский цирюльник или католический? Да и между самими евреями конкуренция приобрела такой накал, что власти были вынуждены вмешаться и выпустить распоряжение: "Так как серьезные конфликты между еврейскими цирюльниками нарушают общественный порядок, особенно когда цирюльники, стоя перед дверьми, переманивают друг от друга клиентов, обещая им более низкие цены, то раз и навсегда строго постановляем, под угрозой штрафа в пять гривен, чтобы никто, ни сами цирюльники, ни их жены, ни их дети и, тем более, их челядь не смели стоять под дверьми и переманивать к себе горожан пришедших побриться или пустить кровь".
В целом же львовская медицина в те давние времена благодаря опыту своих лучших представителей, приобретенному в университетах Италии, Франции, Германии и Чехии, а также балгодаря актвиному использованию новейших достижений в своей области отличалась высоким уровнем, подобно многим другим европейским городам.
Автор - Илько Лемко.
Источник: Лемко Илько Цiкавинки з iсторii Львова. - Львiв: Апрioрi, 2011. - 128 с.: iл
Перевод с украинского - мой собственный.