Львов еще со времен правления украинских королей и князей был многонациональным городом, что объяснялось прежде всего его геополитическим расположением и важной ролью в международной торговле. В некоторые исторические периоды определенные народы занимали лидирующее положение в жизни города. Примечательно, что период польского владычества во Львове, который начался с середины XIV века, был ознаменован засильем во всех сферах городской жизни вовсе не поляков, а немцев. В этом нет ничего удивительного, если вспомнить, что политику доминирования немцев в Руссинии инициировал никто иной, как польский король Казимир III. По Зиморовичу, поляки какое-то время даже испытывали утеснения от немцев. "В то время немцы занимали во Львове лидирующие позиции, распределяя все городские посты лишь между своими родичами и изгнав из городского совета поляков; но постоянно происходил процесс перемешивания обоих народов, а также и соединение через совместные лбщественные связи, так что через какое-то время и для поляков оказалсь проторена дорога в городской совет. А вскоре и во всем городе в деловой сфере и торговле стали использоваться два языка - славянский и немецкий. Повседневные дела (акты) записывались частично на латинском, частично на немецком, проповедники говорили на двух языках, сам город назывался то Львов, то Лемберг. И когда немцы стали прислушиваться к разговорам сарматских женщин, которых взяли в жены, то вот именно тогда поляки и совершили первый шаг к власти. Оказавшись на высоких постах, они потянули за собой родственников, а своих немецких конкурентов либо поглотили, как море поглощает впадающие в него реки, либо перетянули на свою сторону с помощью обычаев, обрядов и одежды. И вот тогда, когда поляки и немцы почти уже стали единым целым, усилилась забота обоих народов о приумножении и украшении города, так что все из них старались пожертвовать общине что-то существенное".
Надо признать, что интеграции Львова в культурно-цивилизационное пространство Западной и Центральной Европы в немалой степени способствовало использование просвещенной элитой латинского языка. В центральноевропейском контексте языком межнационального общения конца XIV - начала XV века был и немецкий язык, являвшийся родным для большинства мещан "магдебургских" городов и использовавшийся также польской, венгерской и чешской средневековой элитой. Записи в актовых книгах конца XIV века велись поначалу на латинском языке, а затем и на немецком. Немецкий язык использовался и в переписке, в том числе дипломатической. Историк Денис Зубрицкий указывает, что 1517 год был во Львове последним, когда городские акты писались на немецком языке. "Под этим годом я еще нашел акты, написанные на немецком. Позднее их уже не было".
Сильнейший пожар, охвативший Львов в 1527 году, вряд ли был способен повлиять на национальную переориентацию города, но некоторые польски историки считают, что сам этот год стал отправным историческим пунктом для появления именно польского Львова, возникшего подобно легендарной птице Феникс из пепла этого пожара. С того времени Львов перенял немало очень выразительных черт польского города. Одним из первых нововведений такого рода стало то, что польский язык перешагнул порог немецких семей. Началось все с того, что польская прислуга стала активно использовать свой родной язык в домашнем хозяйстве и в воспитании детей. Затем к именам детей немецких родителей стали прибавлять польские окончания, а позднее стали нарекать новорожденных немцев чисто польскими именами.
Победа польского языка над немецким и латински способствовала также расширению использования польского в деловых контактах между городскими чиновниками: лавниками и райцами. В их среде постепенно стало появляться все больше польских фамилий, когда, наконец, в эпоху правления Сигизмунда I Старого (1505-1548 г.) польский язык окончательно утвердился в правящих кругах, в Католической церкви и в общественной жизни вообще. Немцы в течение некоторого времени еще сопротивлялись этому процессу, в особенности в храмах, но вскоре проповеди на немецком языке в Кафедральном соборе полностью прекратились, и в XVII веке был лишь один костел на весь город, костел Святого Духа, где Слово Божие по-прежнему провозглащалось на немецком языке.
Со временем стали угасать старые львовские немецкие семейства Штехеров, Заммерштайнов (основателей Замарстинова), Клёпперов (основателей Клепарова), Гольдбергов (основателей Кульпаркова), а на их месте в XVI-XVII появляются Шольцы, Альнпеки, Боймы и Шарфенбергеры. При короле Сигизмунде Старом прибыл во Львов вроцлавский купец Вольфганг Шольц, и затем его многочисленное потомство ( 12 сыновей и 12 дочерей) стало, как писал летописец, "великим морем, куда все другие львовские семьи впадали подобно небольшим ручейкам". В середине столетия во Львов прибывают семьи Альнпеков из Фрайбурга и Боймы из Венгрии. Уже во втором поколении эти семьи прекрасно владели польским, вели на нем свои купеческие дела, переписывались и составляли завещания. Даже своим фамилиям они стрались придать польское звучание: наследники Вольфганга Шольца называли себя Шольц-Вольфовичами, Альнпеки переписались в Алембеков, а Шарфенбергеры ( по-немецки острая гора) переименовались в Острогурских.
Почти столь же быстро полонизировались во Львове и пришельцы с дальнего запада Европы. Генуэзцы, венецианцы, флорентийцы, иногда даже англичане и шотландцы, многочисленные Вайты, Аландты и Форбсы усердно осваивали польский язык. В городском архиве сохранилась купеческая переписка Форбса, написанная на английском, а вот сын этого шотландца писал письма сначала на немецком, а затем уже только на польском языке.
Автор - Илько Лемко.
Источник: Лемко Илько Цiкавинки з iсторii Львова. - Львiв: Апрioрi, 2011. - 128 с.: iл
Перевод с украинского - мой собственный.