- Таинственный мультянец
- Лжедмитрий I
- "Данилович, он же Пац..."
- Французский зять Потоцких
- Фальшивые повстанцы
- Араканский царевич
Стремление поживиться за чужой счет, незаслуженно используя для этого престиж чужого имени, звания или титула, на самом деле старо как мир.
Во все времена не было недостатка в людях, которые вводили в обман доверчивых простаков и с большим или меньшим успехом выдавали себя за прославленных или знатных деятелей. Львов тоже не остался в стороне от маршрутов любителей подобных затей.
Первым среди известных истории самозванцев, удостоивших свои пребыванием Львов, был претендент на Мультянское княжество, прибывший в город около 1531 года и обратившийся к городским властям с прошением о материальной помощи. Судя по всему, его история вызвала серьезные сомнения, так как он жил в городе вкачестве частного лица. К сожалению, в исторических анналах не сохранилось никаких дополнительных сведений об этом персонаже, кроме ссылки на то, что его высокое происхождение вызвало серьезные сомнения. Тем не менее, львовский магистрат на всякий случай решил не ввязываться в ссору с потенциальным правителем Мультянии и преподнес ему в дар целых два злотых. Поскольку мультянский престол так и оставался занятым, а других вакансий также не предвиделось, то кандидату пришлось задержаться во Львове на долгое время, в течение которого он, как можно предположить, сильно поиздержался. Через год городские власти Львова подарили мультянцу еще 12 грошей на новые сапоги. Дальнейшая судьба претендента на престол Мультянии, увы, осталась неизвестной.
Не объехал наш город стороной и знаменитый самозванец Лжедмитрий I, авантюрист, которого многие считают беглым московским монахом Григорием Отрепьевым. А вот львовяне его самозванцем совсем не считали. Власти Львова даже организовали пышную встречу потенциального правителя Московии. Галицкая столица была одним из главных пунктов сбора наемников для похода на Москву, организованного потециальным монархом. Львовяне также поставляли "царевичу Дмитрию" все необходимое монарху имущество и акссесуары. Городский писарь скрупулезно указал в книге выдач Львовского магистрата сумму в 12 злотых 34 гроша, которые 16 мая 1604 года городские власти выделили на закупку вина в подарок "венценосной особе". Поручение купить для "царевича" вино отдал лично бурмистр Я. Виотецкий.
Лжедмитрий находился во Львове с поздней весны до осени 1604 года. За претендентом на московский престол внимательно следила местная православная иерархия. После того, как после прибытия 29 августа из Сокольник будущий самодержавец выслушал проповедь супериора Адриана Радзиминского в костеле иезуитов, члены львовского православного братства отправили в Москву тайное послание с сообщением об "измене".
Адресованное царю Борису Годунову и патриарху Иову послание отвез в Москву обыкновенный львовский сапожник Корунка. Кстати, Лжедмитрий так, судя по всему, и не узнал про сделанный участниками братств донос. Закрепившись в Кремле, новый самодержец подарил львовскому братству на строительство Успенской церкви 300 рублей деньгами и еще соболиных шкурок на сумму 950 злотых. А в Москву вместе с Лждемитрием отправился еще львовянин - художник Симон Богушевич.
Кстати, Львов довольно сильно пострадал от бесчинств войск Лжедмитрия, которые поначалу стояли лагерем под городом, а затем через сам город возвращались после московского похода. Профессиональные вояки и авантюристы основательно пограбили городские предместья. В дело даже был вынужден вмешаться сам польский король, выпустивший в сентябре 1604 году два универсала со строгим напоминанием о недопустимости бесчинств в окрестностях Львова.
Еще один самозванец в 1643 году был поставлен во Львове у позорного столба. Дело началось с того, что в конце 1636 года в Крыму погиб шляхтич из богатой и знатной семьи, Станислав Данилович. Очевидцы утверждали, что захваченному в плен где-то в южных степях молодому магнату отсек голову сам мурза Кантемир в отместку за то, что поляки казнили его сына Мамбета, так же плененного в бою, а затем отвезли его голову в Варшаву и бросили ее у подножия королевского трона.
История с убийством Даниловича считалась невероятной, ибо до того татары никогда не казнили пленников, а потому начали распространяться слухи, что Данилович все-таки сумел спастись и остался жив. Говорили также, что слухи о его смерти сеют некие недоброжелатели. Поэтому, когда в Кракове объявился молодой человек, называвший себя Даниловичем, то ему поверили многие. Этот так называемый Данилович даже писал своим родственникам в Жовкву письма, в которых рассказывал об обстоятельствах своего чудесного спасения. Кроме того многим слугам он обещал преподнести роскошные подарки, если они надлежащим образом признают "своего господина". Однако через некоторое время у многих начали появляться сомнения, а когда в Краков приехал один из старых слуг рода Даниловичей, то обман был полностью раскрыт. Тем не менее, аферист почти сразу же начал уверять всех, что он на само деле не Данилович, а Теофил Пац, сын земского писаря. Но тут судьбе было угодно, чтобы в Краков заехал Кшиштоф Пац, вроде как брат новоявленного "члена семьи". Припертый к стене, самозванец вынужден был признаться, что на самом деле он не Данилович и не Пац, а мелкий польский шляхтич Войцех Болковский из села Витковицы неподалеку от Мстова. И поскольку злоумышленник оказался все-таки "благородного происхождения", то наказали его сравнительно мягко. Он простоял три дня у позорного столба на Рыночной площади в Жовкве, а затем и под львовским прангером, а на груди у него висела табличка, на которой находилась надпись, подробно описывающая его аферы. Затем афериста посадили на полгода в одну из башен Львовского замка.
В конце XVIII века во Львове случилась скандальная история с самозваным шевалье д`Арно, который появился в Галиции, представившись богатым и родовитым французским дворянином. Полный утонченной элегантности и европейского шарма, молодой шляхтич быстро нашел доступ в высший свет города. Намекая на какую-то свою причастность к масонским делам, д`Арно даже вступил в ложу вольных каменщиков "Три белых орла", которая была создана во Львове. На почве мистики молодой авантюрист сблизился с графом Потоцким, а позднее даже женился на одной из его родственниц. Через некоторое время, когда по Львову начали распространяться слухи о плебейском происхождении псевдошевалье, семья Потоцких решила провести собственное расследование этой проблемы. Наведя справки через своих французских знакомых, Потоцкие с ужасом и стыдом выяснили, что их новый родственник никакой не шевалье, и даже не д`Арно, а всего лишь мосье Кофр, сын обычного парижского мастера по обивке мебели. Желая погасить скандал в зародыше, Потоцкие выплатили Кофру-д`Арно 130 000 талеров, но с условием, что он навсегда покинет пределы Галиции.
Крупная волна самозванцев добралась до нашего города в первой половине 1830-х годов вследствие поражения польского восстания 1831 года. Разбив главные силы поляков, царские войска учинили кампанию террора против враждебно настроенного к России местного населения, которое начало в массовом порядке бежать в соседнюю австрийскую Галицию. Зимой 1831-32 годов Львов заполонили бывшие воины польских повстанческих отрядов, политические эмигранты из подроссийских частей Польши и Украины, добровольцы из Западной Европы. Среди них были и зажиточные люди с собственными каретами и слугами-казачками, представители родовитой шляхты, однако не было недостатка и в самозванцах. В царившей неразберихе трудно было что-либо проверить, а недавние военные действия порождали множество сюжетов для бесчисленного количества рассказов о героических подвигах, которые хоть никто и не подтверждал, но и не спешил опровергнуть. По Львову в ту пору ходило множество как подлинных, так и фальшивых повстанцев, часто одетых в совершенно фантастические военные мундиры.
Большой резонанс вызвали во Львове истории с фальшивым князем Масальским, вроде бы героем недавних боев с россиянами, а также с импозантным молодцем, который выдавал себя за шляхтича Дзялинского и очаровывал дам в львовских салонах игрой на фортепиано, изящным пением и декламированием томно-сладких стихов. Вскоре, из-за своих простецких манер был разоблачен лже-Масальский, а затем попался на какой-то мелочи и панич Дзялинский, который оказался обычным местечковым врачом.
Однако наиболее известный самозванец появился во Львове за несколько десятков лет до описанных выше событий. Детальное описание похождений колоритного иноземца оставили Кароль Цишевский и Станислав Шнюр-Пепловский. Особа, появление которой в начале XIX века вызвало во Львове настоящую сенсацию, якобы являлась ни много ни мало настоящим индийским принцем, царевичем Аракана и королевичем Пегу. Кстати говоря, Араканское тцарство действительно существовало на окраине Индии, но в 1785 году было присоединено к Бирме. Молодой индийский "принц", который называл себя Соломоном Юстином Бальзамином, прибыл в Галицию в потрепанном мундире наполеоновской армии, но сумел убедить окружающих, что он благородного происхождения и является выходцем из богатой семьи. Поначалу "наследник престола"сделал остановку в усадьбе пани Урбанской в Сокальском уезде, где сама хозяйка усадьбы, очарованная рассказами о красотах и нравах далекой страны, сшила своему гостю дорогие одежды, приставила к нему слуг и выделила вполне приличную денежную сумму. Вскоре по городам и весям Галиции быстро распространилась молва об араканском "принце", так что уставшая от провиницальной скуки шляхта валом валила в усадьбу Урбанской посмотреть на живого индийского "царевича".
В начале лета 1815 года Соломон Юстин Бальзамин прибыл во Львов. В то время его авторитет уже настолько вырос, что даже официальные власти принимали его за настоящего наследника престола в далеком индийском королевстве. Самозванца принял даже сам вице-президент наместничества Ежи Охснер. Рядом с отелем, где остановился "принц", был выставлен почетный караул. Самые знатные львовские семьи чуть ли не вставали в очередь, чтобы заполучить к себе "высокого гостя".
Взамен за денежные подношения Соломон щедро раздавал своим новым друзьям грамоты о награждении орденами с самыми экзотическими названиями: Божьего Провидения, Белого Слона, Злых Тигров. Эти грамоты, а также векселя и другие документы молодой прохиндей скреплял серебряными печатями, изготовленными на полученные от "доброжелателей" деньги. Вскоре, увидев, что дело идет неплохо, "принц" решил "расширить производство". Рядом с "принцем" появились два телохранителя-албанца грозного вида, которых ему якобы прислал сам турецкий султан. Их расшитые золтом живописные кафтаны, чалмы и инкрустированные серебром пистолеты, заткнутые за широкие пояса, произвели на львовян неизгладимое впечатление. Еще через некоторое время в свите "наследника престола" появился секретарь Шат-бей, вроде бы перс по происхождению, утверждавший, что умеет говорить буквально на всех восточных языках. Увы, проверить это умение было невозможно из-за отсутствия во Львове соответствующих специалистов. Кстати, сам "царевич" говорил лишь на французском, да и то, как утверждали недоброжелатели, довольно плохом.
На вид Соломону было не больше 25 лет. Он был среднего роста, стройный, с бледной и покрытой веснушками кожей. Спокойный и очень приятный в общении, самозванец с первых дней пребывания во Львове завоевал сердца местных дам, которые, стремясь расположить его к себе, исполянли все желания странствующего "принца". Рассказывая о своей далекой стране, Соломон говорил, что там сейчас правит его отец, Давид VII Йосафат Бальзамин, который является не только монархом Аракана и Пегу, но и князем Строгих Львов и Леопардов, а также Приятелем Всевышнего Бога и его Провидения. Их страна, по словам "принца", была весьма богатой, а его самого послали в Париж встретиться с Наполеоном. Вместе с Бонапартом индийский принц дошел до Москвы, но, возвращаясь назад, задержался на украинском Полесье, где был взят в плен русскими. Сбежав из тюрьмы, Соломон перешел австрийскую границу и добрался до Львова. Некий львовский монах-доминиканец, стремясь увековечить для потомков историю благородного "принца", с необычайной скрупулезностью записывал все рассказы путешественника. Кстати, злые языки утверждали, что сам Соломон писать не умел.
Когда долги "принца" выросли до астрономических величин, а обещанные караваны с золотом почему-то так и не прибыли, Соломон Юстин сделал надлежащие выводы. Выехав в июле 1815 года на лечение в Любень, "принц" показался на нескольких бурных гулянках, а затем исчез. Одни утверждали, что Соломона выкрала российская разведка и он доживает свой век где-то в Сибири. Другие вроде бы видели, как вконец обнищавший "наследник престола" живет в Варшаве и даже продал за 12 злотых свой сюртук. Ходили также слухи о том, что индийский царевич сумел втереться в доверие царскому наместнику в Варшаве великому князю Константину и выпросить себе высокую должность в Петербурге.
Наиболее правдоподобной считается версия, что "принц" долгое время находился в заключении в крепости Замостье, откуда в 1831 году его освободили польские повстанцы. После этого бывший принц присоединился к повстанцам и принял участие в боях. Погибнув в сражении под Остроленкою, он так и не увидел далекого Аракана. Подлинное его имя так и осталось неизвестным.