- Подземные темницы
- Частные тюрьмы Кампиана
- "Шляхетская" и "гуляцкая" башни
- Старостинский "шинок"
- "Национальные" темницы
Народная мудрость советует не зарекаться от сумы да тюрьмы. Окружающая нас современная действительность, когда очень много людей оказались на обочине жизни с просящей рукой, может и нам всем рано или поздно подкинуть какие-нибудь неожиданности. Задумываясь над перспективами дальнейшего житья-бытья, совсем не вредно вспомнить исторические галицийские тюремные реалии и мытарства.
Как правило, в средневековье тюремное заключение не являлось самостоятельным видом наказания. Кратковременным тюремным сроком карали за незначительные провинности, либо же в тюрьму сажали на время ведения следствия. Бывали также случаи, когда городские власти отправляли кого-нибудь в тюрьму по просьбе цеха за какие-нибудь внутрицеховые провинности. Причиной заключения могли стать даже "непотребный смех при работе или болтовня с челядью". В марте 1618 года в тюрьме львовской ратуши находились кузнецы, посаженные туда по просьбе старшины своего профессионального объединения. Частыми гостями городских тюрем были крестьяне из пригородных сел, которые отказывались исполнять те или иные наложенные городскими властями обязанности.
В средневековом Львове существовала разветленная система городских и государственных темниц. Главные городские темницы размещались в подземельях ратуши. В архивных документах среди городских тюрем наиболее часто упоминается "Доротка". Встречаются упоминания и про другие места содержания правонарушителей под стражей. Это тюрьмы "Веселая", "Белая", "За оградой", "Над казной" и ряд других. Позднее к ним добавилась темница "Под ангелом", а также самая важная из всех городских городских тюрем - "Татарня". Не все из этих тюрем находились в подземельях. Например, "Шаля" размещалась на первом этаже ратуши и использовалась также для проведения тюремных заседаний. Кроме того в ней иногда запирали настырных просителей, приходивших в магистрат по каким-нибудь делам. Темница "За оградой" находилась над входом в здание магистрата. Еще одна темница "Над казной" вообще находилась рядом с "рабочим кабинетом войта", от которого ее отделяла лишь сранительно тонкая стена. В 1594 году близ "соляной будки" на площади Рынок была размещена цепь с ошейником, как указал в документе городской писарь, "для обуздания сварливых баб". Виновных в нарушении порядка и спокойствия сажали на цепь за щею и оставляли в таком положении на несколько часов. За изготовление цепи кузнец Матиас получил пять грошей.
Городские власти старались как можно больше сэкономить на содержании тюрем. Ремонтировали их весьма редко. Масштабный ремонт львовских тюрем был произведен лишь в 1600-м году. Вновь тюрьмы отремонтировали в конце 1620-х годов, во время правления бурмистра Мартиана Кампиана. В октябре 1635 года для тюрьмы "За оградой" были сделаны новые двери. Для темницы "Под ангелом" в 1747 году были изготовлены крюки. За них городские власти заплатили 4 злотых 24 гроша.
В темницах очень редко проводили уборку, а поскольку в них не было сантехнических узлов, то, понятное дело, аромат в львовских местах содержания под стражей царил еще тот... В документах той поры темницы в подвалах ратуши чаще всего называли " жестокая и грязная темница" ( duros et squalidos carcer), или "место смердящее и едва терпимое". Воздух в камеры поступал через узкие вентялиционные ходы, которые выходили на уровень площади Рынок. Понятное дело, что при таких условиях темницы практически совсем не проветривались. Другой важной чертой львовских городских тюрем был непроглядный мрак, цариввший в них. Когда в 1600 году городские власти затеяли ремонт магистратских темниц, то работы пришлось вести при свете факелов и свечей. В июле 1635 года несколько находившихся под арестом крестьян пожаловались в магистрат на то, что тюремщики избили их в камере. При этом потерпевшие сслылались на показания их соседей по тюрьме, которые вроде как видели нанесенные им раны. Обвиненный в превышении своих полномочий, один из тюремных надзирателей пытался защищаться, ссылаясь на то, что никаких ран свидетели видеть не могли, ибо в темнице всегда царила темнота.
Городские власти не выделяли ни гроша на питание узников, поэтому все обязанности по прокорму узников возлагались нп их родственников. Принесенные в тюрьму продукты никто не проверял, поэтому за тюремные стены нередко попадали и алкогольные напитки, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Иногда узники инапивались так, что начинали горланить песни. В таких случаях цепарям приходилось утихомиривать буянов силой. Если же про арест того или иного человека никто из родственников не знал, то, естественно, никто и не приносил ему еду. Бывали даже случаи, когда сами сторожа из жалости подкармливали таких забытых заключенных за свой собственный счет.
Кроме отремонтированных городских темниц, Кампиан также содержал несколько частных камер, в которых помещал своих собственных узников. Затем дело дошло до того, что Кампани сам был отдан под суд по обвинению в злоупотреблениях властью. Оправдываясь от обвинений, выдвинутых против него доктором Сикстом, Кампани в своем письме суду от 3 ноября 1628 года настаивал на том, что от предшествующих градоначальников Львова принял городские тюрьмы в ужасном состоянии. Таким образом, создание частных тюрем бурмистр объяснял необходимостью найти подобающее помещение, где можно было бы содержать преступников и бродяг, в больших количествах расплодившихся в городе. Кроме того Кампиан утверждал, что в "свою сосбственную тюрьму сажал своих подданых, которые попытались бежать на сторону". "В пригородных селах у ландвойтов в арсенале есть колодки и цепи, а я чем хуже? Почему я не могу собственного подданого заточить темницу, если это позволяет закон?", - задал риторические вопросы бурмистр. И все же, несмотря на энергичную защиту, Кампиан был признан виновным по большинству пунктов обвинения и по решению суда должен был за собственный счет отремонтировать Рускую башню, где предполагалось создать еще одну публичную темницу.
Подчас в качестве тюрем во Львове использовали и городские укрепления, а иногда даже и обычные дома. Было время, когда тюремные камеры были оборудованы в оборонных башнях городских стен. В документах можно найти упоминания про содержание преступников у Галицких ворот и в башне над над Босяцкой фортецией. Кстати, в последней в 1608 году пришлось отбывать заключение львовскому патрицию и ученому Яну Аламбеку. Для содержания особо важных узников в качестве камеры нанимали комнаты в частных домах. Так, в 1578 году в одной из комнат в доме Матвея Коринника содержался под стражей Иван Подкова.
В Верхнем и Нижнем замке существовали камеры для узников королевского старосты. В Верхнем замке для содержания узников предназначались северо-восточная и юго-восточная башни, которые соответственно назывались "шляхетской" и "гуляцкой". В описании замка также упоминается про камеры в здании замка: три на верхнем этаже и одну на нижнем, близ въездных ворот. Кроме этого, были еще две цепи с ошейниками, на которые сажали преступников на замковом подворье.
"Шляхетская" башня Верхнего замка имела пять этажей, а "гуляцкая" - четыре. Наихудшим наказанием считалось заключение в нижнем, цокольном этаже башни, где не было печей, а окна размещались почти под самым потолком. Осужденных спускали туда на канатах и тем же самым способом им передавали еду. Интересно, что пищу для узников и для надзирателей готовили на одной кухне. Заключенных в Верхнем замке стерегли слуги бурграфа, которых называли драбами.
Часто в камерах Верхнего замка содержали высокопоставленных и просто важных узников, для которых прямо тут же, в замке, варили пиво. В 1408-1411 годах там находился в заключении особый узник короля Владислава Ягайло Якуб из Кобылян, которого обвинили в тайных интимных отношениях с королевой. Узниками Верхнего замка в 1410-1412 годах были взятые в плен под Грюнвальдом немецкие рыцари. В 1559 году там содержали "по приказу короля" Гальшку из Острога. Замок с течением времени постепенно разрушался и к началу XVIII века пришел в полное запустение. Именно к тому времени относятся последние упоминания про узников на территории Верхнего замка.
Были тюремные камеры и в Нижнем замке, который одновременно служил и резиденцией королевского старосты, и местом заседаний старостинского суда. Как и в Верхнем замке, здесь были особые камеры для лиц дворянского происхождения и других важных персон. Шляхтичей обычно содержали в наружной башне на южной стороне, которая также "Ринза", а простых правонарушителй - в специальном строении рядом с воротами. В XVI веке бывали случаи, когда осужденных содержали в подвалах дома старосты. Эти камеры львовяне иногда называли "шинком", намекая на декоративные каменные вазы, установленные на фронтоне здания. Эти вазы несколько напоминали кубки, что и заставило какого-то остряка пустить в обиход смешное прозвище.
В июне 1423 года в темнице Нижнего замка оказался... весь Львовский городский совет в полном составе. Ученые считают, что причиной для такого масштабного ареста стал отказ города оплачивать какую-то из королевских податей.
Кроме городских и старостинских темниц во Львове существовали "национальные" тюрьмы украинской, армянской и еврейской общин города. Украинская тюрьма размещалась где-то поблизости от церкви Святого Юра. В январе 1604 года в результате имущественных и денежных споров в нее был брошен "печатник руских книг" Симон Будзина. Порядки в этой темнице были, надо полагать, не очень строгими, поэтому Будзина быстро сбежал из нее и подал жалобу во Львовский магистрат на епископа Гедеона Балабана, который отдал приказ о его аресте. В качестве места заключения правонарушителей украинская община также использовала башню Корнякта. На ее верхнем этаже Успенское братство содержало своих членов, совершивших незначительные правонарушения. Такие "заключения" обычно не были длительными - они продолжались, как правило, несколько часов, не более одного дня. Чтобы арестанты из числа членов братства не изнывали от скуки, им поручали перетапливать воск. Как-то раз за опоздание на заседание братства под арестом пришлось побывать даже его основателям Петру Красовскому и братьям Рогатинцам.
Архивные документы, датированные мартом 1636 года, содержат упоминание о "крепкой темнице", принадлежавшей униатам-армянам. Есть данные, что армиянский епископ посадил туда двух армянских священников. Еврейская тюрьма находилась непосредственно при синагоге Нахмановичей ( или, как ее еще называли, "Золотая роза"). Тут же при ней с 1603 года размещался суд кагала. После того, как в середине XVIII века суд перенесли в другое место, старю темницу превратили в крытый переход между синагогой Нахмановичей и соседней с ней школой Бет-Гамидраш. Тогда же сама тюрьма по решению кагала была перенесена на улицу Зазброевную.
В XVIII веке для тюремных нужд во Львове использовался городской арсенал. Там содержали под стражей украинских гайдамаков - участников восстания Колиивщины в 1768 году. После приезда во Львов их заставили ремонтировать городские укрепления, а также строить на площади Рынок частный дом последнего польского военного коменданта города Фелициана Коритовского. После окончания всех работ 40 гайдамаков были публично казнены в самом Львове, а остальных развезли для показательных казней в других города и местечках Галиции. В 1777-1800 гг. австрийские власти содержали в здании арсенала следственную тюрьму.