К началу ХІХ века Львов превратился в заурядный город Австрийской империи. Отблеск давней славы еще падал на него. Но в реальной политике, в играх сильных мира этого, королевский столичный город Львов был даже не разменной монетой, а так себе - потертой ветошью. Из-за этого о Львове времен наполеоновских войн историки и краеведы вспоминают неохотно. О славных страницах прошлого писать более приятно. Но на самом деле нужно помнить и не очень славные. Потому что это - тоже история.
В 1809 году, после битвы между австрийской и французской армиями под Ваграмом, Наполеон Бонапарт поселился в резиденции австрийских императоров - Шернбрунском дворце близ Вены. Но австрийские войска не сложили оружия и война продолжалась. Следует заметить, что польская аристократия больше уповала на Бонапарта, потому что он обещал возродить польское государство, пусть даже марионеточное. Частично эти обещания были реализованы в виде Герцогства Варшавского под протекторатом Франции. Командующим вооруженных сил Герцогства Варшавского был назначен князь Юзеф Понятовский. Войско Юзефа Понятовского постепенно заняло Краков, Ярослав, Перемышль. Деморализованная австрийская администрация и гарнизоны не оказывали серьезного сопротивления, а польское население встречало конницу Понятовского с радостью и энтузиазмом.
Утром 27 мая 1809 года по нынешней улице Городоцкой к площади Рынок прозвенел подковами авангард польского войска - 16 конных стрельцов в темно-зеленых куртках с оранжевыми выпушками. Они и объявили, что власть сменилась, и Львов отныне опять является польским. Польское население города, а особенно шляхту из его окрестностей, охватила невиданная эйфория. На следующий день процессия львовян во главе с бургомистром Францом Лоренсом отправилась навстречу основным силам Понятовского.
Когда голова процессии была уже около Жовквовской заставы (то есть приблизительно около современной станции Подзамче), то ее хвост все еще находился на площади Рынок. Дамы обнимали и целовали воинов, делали им подарки. А графиня Теодора Потоцкая, увидев раненного коня поручика Сташинского, сняла из себя шаль, и перевязала ею рану аргамака. Нет, ну кто может быть более романтичным, чем польские графини? Разве что некоторые историки.
28 мая во Львов въехали генералы Юзефа Понятовского - Ружницкий и Каминський. Само собой понятно, что при этом били колокола, а дома были подсвечены "торжественно и роскошно". Следует воздать должное административным талантам генерала Ружницкого. Уже через пару дней на фасадах появилось его воззвание об организации власти. От имени Юзефа Понятовского он подчинял Львов польскому военному правительству. Однако новое правительство не стало разгонять налаженный австрийский чиновничий аппарат, а лишь приспособило его для своих нужд. Австрийские правительственные чиновники, которые не покинули своих мест и были согласны работать в дальнейшем, остались при своих должностях, и даже получили предыдущую плату. Но в каждое ведомство были назначены наблюдатели (дозорные), как правило, из числа польских аристократов. Окончательное решение по любому вопросу оставалось за ними. Среди этих дозорных было немало фамилий (Дидушицкие, Скарбки, Фредри), которые оставили заметный след в истории Львова и Галичины. А во главе реферата здравоохранения был поставлен Франц Мазох - дедушка известного литератора Леопольда Захер-Мазоха.
Следующие дни проходили среди виватов, иллюминаций, транспарантов и балов. Даже на синагоге "Золотая Роза" появился транспарант, который воспевал Понятовского и Наполеона. Как всегда, звучали и патриотические гимны, такие, как "Братья поляки", "Песня поляков-галичан к его светлости князю Юзефу" etc. Но совершались и более серьезные дела. Начал формироваться 11-й конный полк. Его второй эскадрон состоял исключительно из жителей Львова. "Львовских детей", как говорили тогда и позже. Основные средства для организации новой части предоставил граф Адам Потоцкий, который и стал в ней полковником. Но роскошные мундиры уланов требовали еще больших денег. Вот здесь и дал знать себя настоящий патриотизм. Без пафоса. В полк вступила молодежь благородных семей, готовая послужить Отчизне не только кровью, но и средствами. В числе поручиков полка был и Александр Фредро, позже знаменитый литератор и дедушка митрополита Шептицкого.
Забегая вперед, отметим, что 11-й конный полк в 1812 году понес тяжелые потери в сражении под Бородиным. Погиб и Адам Потоцкий - его вдохновитель и командир. Позже Александр Фредро напишет о себе и о Наполеоне со свойственным ему юмором:
"Тогда мы вернулись, хоть из разных прогулок
Наполеон на Эльбу, ну а я просто в Рудки".
Кстати, дворец графов Фредро в селе Вишня около Рудок Городоцкого района хорошо сохранился. И даже ведутся успешные попытки организовать там полностью заслуженный Фредрами музей.
Но вернемся в 1809 год. Недолго на улицах Львова раздавалась победная музыка. Большой политический пасьянс раскладывался не здесь. Наполеон заключил мирный договор с Габсбургами, по которому Львов остался в составе Австрии. 19 июня 1809 года польские войска и "Центральное правительство" покинули Львов. Вернулась австрийская власть, которая также приказала иллюминировать город и украсить его транспарантами. 27 июня 1809 года австрийские войска сменились русскими. Военным губернатором был назначен барон Мелер-Закомельский. Ведь Россия в то время была союзником Наполеона.
Можно лишь пожалеть бургомистра Львова. По-видимому, он вертелся, как мокрая мышь, не зная, кому все-таки отдать ключи от несуществующих львовских ворот. Русское войско во Львове стояло до 14 декабря 1809 года. Ни добрых, ни плохих воспоминаний после себя оно не оставило. Правда, современники сетовали, что оно "пило, ело, охотилось, и вытрясало тяжело заработанные деньги из рук людей". Но с кем этого не бывает?
После этого во Львов окончательно вернулась старая, добрая австрийская власть. Впрочем, после позора и поражений она была вынуждена делать реверансы в сторону общества. В апреле 1811 года начала выходить "Газета Львовская", которая просуществовала вплоть до сентября 1939 года, то есть 128 лет. Это было верноподданное, но полноценное польскоязычное издание. Из самых первых ее номеров можно почерпнуть такие сведения.
30 апреля 1811 года. "Наконец начинают организовываться гимназии в Галичине, наподобие гимназий, которые существуют в других провинциях монархии. Первой стала Гимназия Львовская. Она разделена на 6 курсов наук и имеет пять учителей и одного катехита".
7 июня 1811 года. "Четыре дня тому назад вечером нам пришлось пережить ужасно стремительную бурю, которая повлекла большой вред... Полтва чрезвычайно полноводная, во-первых, вышла из берегов, а во-вторых, посрывала шлюзы, а заодно поглотила и плотника, который стоял над ней, и хватал доски, которые несла вода".
29 июня 1811 года. "Во Львове находятся: а) общий госпиталь для больных на 360 коек; b) госпиталь Сестер Милосердия на 140 коек; с) Еврейский госпиталь на 60 коек и d) госпиталь для уголовных преступников. Аптек в городе - 8".
16 августа 1811 года. "Главный город Львов со своими четырьмя предместьями насчитывал в 1810 году 2454 дома, а в тех домах 10748 жилищ. Постоянных жителей было 41 365 человек(19 085 лиц мужского, и 22 280 лиц женского пола). К этому нужно прибавить: а) выходцев из других краев 1463, б) из-за границы 694, следовательно общая численность населения составляла 43522 лиц обоих полов. Среди них было: 200 священников, 774 представителя шляхты, 926 правительственных чиновников и других титулованныых лица, 1053 мещан, ремесленников и художников, 14574 еврея, из которых 7113 мужчин и 7491 женщины. Количество скота достигало 720 коней, 149 волов и 997 овец".
19 ноября 1811 года. "В Пруссаках, селе отстающем отсюда на милю (теперь село Ямполь Пустомитовского района) на днях умер ткач по имени Ян Уршуляк, старик, проживший 116 лет. Был он здоровым и подвижным, и еще за шесть часов до смерти работал на станке. Был шесть раз женат и от каждой жены имел детей".
Были и другие "шаги навстречу людям". Например, было разрешено ставить патриотическую пьесу Войцеха Богуславского "Краковяне и гуралы", ранее запрещенную. Между прочим, Войцех Богуславский - основатель профессионального театра во Львове.
Какой была роль украинцев Львова в тех событиях, точно неизвестно. Думается, что весьма незначительной. То были не их комбинации, и не их время. Их время наступит позже.
* * *
Автор - Юрий Охрименко
Источник: независимый историко-культурологический журнал "ЙИ", № 78, 2014 г. https://www.ji.lviv.ua/n78texts/78-zmist.htm
Перевод с украинского - редакция сайта https://lvov-istoriya-sudby-vremya.webnode.ru