Зло азартных игр во Львове укоренилось, по-видимому, еще в самом начале существования города. Жаль, что не сохранилось об этом письменных упоминаний. Но археологические исследования показывают, что игра в кости была распространена как во Львове, так и на территории Украины в целом уже в ХІ-ХІІ веках. Известный львовский археолог Святослав Терський как-то рассказал, что среди найденных им во время раскопок игральных костей две трети оказались шулерскими. Потому что тогдашние шулеры делали в гранях костей незаметные канальцы, в которые заливали свинец или ртуть. Естественнно игра непременно заканчивалась в пользу такого хитреца. Вряд ли игроки в кости, да еще и такие проходимцы, встречали теплый прием уже в княжеском Львове, то есть в ХІ-ХІІ веках. Но тогдашних письменных известий о борьбе с ними, повторим, на данный момент, не имеется.
Первое упоминание о запрете игры в кости приводит в своем труде "Тройной Львов" Бартоломей Зиморович под 1460 годом. Он утверждал, что в городе тогда запретили играть в кости на большие, или малые деньги под угрозой штрафа для обоих игроков и конфискации выигрыша. Если бы у кого-то в шинке такие игры случились трижды, он терял право шинкования. К сожалению, оригинал документа, на который ссылается Зиморович, в более поздние времена был потерян. В оригинале текст должен был бы звучать вот так: "Также господа советники постановили, что никто не должен играть в кости в городе ни за одну выгоду, ни малую, ни большую. А те, кто играют, и кто выигрывает, и кто теряет, должны дать одну гривну с той выгодой, которая выигрывается, а кто проигрывает, должен дать одну гривну за штраф, а кто трижды будет оштрафован, у того необходимо отнять лицензию, чтобы не мог больше шинковать".
Негативное общественное отношение к азартным играм не изменилось и в последующие годы. Вот икона "Страсти Христовы" из Добромиля (1593 г.), которая сохранилась в Национальном Музее. У подножия распятого Христа видим группу палачей, которая, по тогдашним обычаям, разыгрывает в кости одеяние казненного. У древних иконописцев была хорошая традиция писать библейские персонажи, как портреты современников. Этим подчеркивается вечная актуальность Святого Письма. Поэтому можно не сомневаться, что сцена игры в кости является почти документальной, зарисовкой из быта конца XVI века. По-видимому, автор очень не любил игроков, потому что сделал второстепенный сюжет чуть ли не центральным. Как будто пытался сказать, что азартная игра подобает лишь отбросам. А не исключено, что и сам когда-то был жертвой азарта. Кто его знает...
Запрет львовских властей на азартные игры продолжался с начала XV ст. и до окончательного раздела Польши в XVІІІ веке. Однако, мы бы очень ошиблись, если бы подумали, что отношение к "торговцам счастьем" изменилось, когда Львов отошел к Австрийской империи. Императрица Мария-Тереза запретила во Львове не только азартные игры, но даже и те примитивные бордели, которые были городской собственностью. Прибыль от них шла на содержание городского госпиталя. Львовская полиция, которая начала действовать в 1786 году, ревностно следила за соблюдением предписаний имперских властей. Самым оригинальным из них можно назвать "наблюдение за турецкими музыкантами".
Легенды о так называемых "казино", которые так охотно рассказывают разиням псевдо-"экскурсоводы" взяты из воздуха, как и вся эрудиция доморощенных гидов. Во Львове в австрийские времена, а затем, во время возрожденной Польши, в действительности существовали "касино", то есть клубы. Формально разница небольшая - лишь одна буква, а по сути - небо и земля. Самыми известными из касино были: "Благородное" (теперь Дом ученых по ул. Ноябрьского восстания), "Городское" (пр. Шевченко 13) и "Офицерское" ("Шахматный клуб" по ул. Фредра). Это были клубы для общения определенных слоев, к услугам которых были буфеты, бильярдные, танцевальные залы, читальни, ломберные столики, в конце концов.
Но никакой рулетки или чего-то подобного. Относительно первых двух касино сохранилась пара древних анекдотов. Как-то в "Благородном касино" нувориш Левенштайн, который купил собе титул барона, спросил у тогдашнего губернатора Галичины графа Агенора Голуховского, какой герб лучше было бы взять. Согласно правилам геральдики каждый герб имеет свое название. Граф долго не колебался: "Возьмите себе "Пердилион". Богатый выкрест отошел обиженным. А зря. Левенштайн переводится с немецкого языка на французский именно так, и значит "каменный лев".
В "Городском касино" часто бывали балы, так сказать, для трудовой интеллигенции - медиков, политехников и тому подобных. В довоенной львовской газете можно найти анекдот, возможно, для нашего времени, пресноватый. "Знаешь, доченька, - говорит мама, твое платье очень открыто. Для бала медиков это годится, но для бала политехников - это слишком".
Ситуация с азартными играми немного изменилась, когда Львов попал в состав возрожденной Польши. Конечно, азартные игры преследовались во Львове не менее усердно, чем во времена Австрийской империи. Но, согласно Версальскому мирному договору, Польша получила выход к Балтийскому морю через так называемый Данцигский (Гданський) коридор. Однако сам Гданськ имел особый статус вольного города, собственное законодательство. Так же, как и город-спутник Гданська - Сопот. Вот именно в Сопоте, учитывая его особый статус, было открыто единственное в Польше настоящее казино. Вот туда и зачастили любители поединков с рулеткой из всей Польши, в том числе, и из Львова. Да и то в довоенных львовских газетах, таких, как например, "Wiek Nowy", приходилось читать сетования на "отдельных личностей, которые вывозят тяжело заработанные польские деньги к немецким шулерам".
Впрочем, казино Сопота дорого стоило Польши не только в деньгах. В помещении этого казино устроил свою ставку геноссе Гитлер, когда в 1939 году начал терзать Польшу на пару со своим заклятым другом товарищем Сталиным.
Короткий и единственный в истории Львова период, когда игровые заведения были разрешены, помнят все. Начали исчезать кофейни, недорогие столовые, пирожковые, книжные магазины, в конце концов. Их вытеснили залы игровых автоматов. Между прочим, в кофейнях и пирожковых работало куда больше людей, чем в казино, которые возникли на их месте. Скромно кормились сами, и кормили других. И это было производство. Почему-то никто не устраивал пикетов, когда они остались без работы.
К счастью, раковая опухоль игрового бизнеса удалена радикально и, будем надеяться, бесповоротно. Это - один из возможных методов. Правда, не измельчали в Украине и сторонники лечения злокачественных опухолей путем намазывания их медом.
Автор - Юрий Охрименко.
Источник: независимый культурологический журнал "Йи"
(https://www.ji.lviv.ua/n78texts/Lviv_chy_ruletenberg.htm)
Перевод с украинского. Зло азартных игр во Львове укоренилось, по-видимому, еще в самом начале существования города. Жаль, что не сохранилось об этом письменных упоминаний. Но археологические исследования показывают, что игра в кости была распространена как во Львове, так и на территории Украины в целом уже в ХІ-ХІІ веках. Известный львовский археолог Святослав Терський как-то рассказал, что среди найденных им во время раскопок игральных костей две трети оказались шулерскими. Потому что тогдашние шулеры делали в гранях костей незаметные канальцы, в которые заливали свинец или ртуть. Естественнно игра непременно заканчивалась в пользу такого хитреца. Вряд ли игроки в кости, да еще и такие проходимцы, встречали теплый прием уже в княжеском Львове, то есть в ХІ-ХІІ веках. Но тогдашних письменных известий о борьбе с ними, повторим, на данный момент, не имеется.
Первое упоминание о запрете игры в кости приводит в своем труде "Тройной Львов" Бартоломей Зиморович под 1460 годом. Он утверждал, что в городе тогда запретили играть в кости на большие, или малые деньги под угрозой штрафа для обоих игроков и конфискации выигрыша. Если бы у кого-то в шинке такие игры случились трижды, он терял право шинкования. К сожалению, оригинал документа, на который ссылается Зиморович, в более поздние времена был потерян. В оригинале текст должен был бы звучать вот так: "Также господа советники постановили, что никто не должен играть в кости в городе ни за одну выгоду, ни малую, ни большую. А те, кто играют, и кто выигрывает, и кто теряет, должны дать одну гривну с той выгодой, которая выигрывается, а кто проигрывает, должен дать одну гривну за штраф, а кто трижды будет оштрафован, у того необходимо отнять лицензию, чтобы не мог больше шинковать".
Негативное общественное отношение к азартным играм не изменилось и в последующие годы. Вот икона "Страсти Христовы" из Добромиля (1593 г.), которая сохранилась в Национальном Музее. У подножия распятого Христа видим группу палачей, которая, по тогдашним обычаям, разыгрывает в кости одеяние казненного. У древних иконописцев была хорошая традиция писать библейские персонажи, как портреты современников. Этим подчеркивается вечная актуальность Святого Письма. Поэтому можно не сомневаться, что сцена игры в кости является почти документальной, зарисовкой из быта конца XVI века. По-видимому, автор очень не любил игроков, потому что сделал второстепенный сюжет чуть ли не центральным. Как будто пытался сказать, что азартная игра подобает лишь отбросам. А не исключено, что и сам когда-то был жертвой азарта. Кто его знает...
Запрет львовских властей на азартные игры продолжался с начала XV ст. и до окончательного раздела Польши в XVІІІ веке. Однако, мы бы очень ошиблись, если бы подумали, что отношение к "торговцам счастьем" изменилось, когда Львов отошел к Австрийской империи. Императрица Мария-Тереза запретила во Львове не только азартные игры, но даже и те примитивные бордели, которые были городской собственностью. Прибыль от них шла на содержание городского госпиталя. Львовская полиция, которая начала действовать в 1786 году, ревностно следила за соблюдением предписаний имперских властей. Самым оригинальным из них можно назвать "наблюдение за турецкими музыкантами".
Легенды о так называемых "казино", которые так охотно рассказывают разиням псевдо-"экскурсоводы" взяты из воздуха, как и вся эрудиция доморощенных гидов. Во Львове в австрийские времена, а затем, во время возрожденной Польши, в действительности существовали "касино", то есть клубы. Формально разница небольшая - лишь одна буква, а по сути - небо и земля. Самыми известными из касино были: "Благородное" (теперь Дом ученых по ул. Ноябрьского восстания), "Городское" (пр. Шевченко 13) и "Офицерское" ("Шахматный клуб" по ул. Фредра). Это были клубы для общения определенных слоев, к услугам которых были буфеты, бильярдные, танцевальные залы, читальни, ломберные столики, в конце концов.
Но никакой рулетки или чего-то подобного. Относительно первых двух касино сохранилась пара древних анекдотов. Как-то в "Благородном касино" нувориш Левенштайн, который купил собе титул барона, спросил у тогдашнего губернатора Галичины графа Агенора Голуховского, какой герб лучше было бы взять. Согласно правилам геральдики каждый герб имеет свое название. Граф долго не колебался: "Возьмите себе "Пердилион". Богатый выкрест отошел обиженным. А зря. Левенштайн переводится с немецкого языка на французский именно так, и значит "каменный лев".
В "Городском касино" часто бывали балы, так сказать, для трудовой интеллигенции - медиков, политехников и тому подобных. В довоенной львовской газете можно найти анекдот, возможно, для нашего времени, пресноватый. "Знаешь, доченька, - говорит мама, твое платье очень открыто. Для бала медиков это годится, но для бала политехников - это слишком".
Ситуация с азартными играми немного изменилась, когда Львов попал в состав возрожденной Польши. Конечно, азартные игры преследовались во Львове не менее усердно, чем во времена Австрийской империи. Но, согласно Версальскому мирному договору, Польша получила выход к Балтийскому морю через так называемый Данцигский (Гданський) коридор. Однако сам Гданськ имел особый статус вольного города, собственное законодательство. Так же, как и город-спутник Гданська - Сопот. Вот именно в Сопоте, учитывая его особый статус, было открыто единственное в Польше настоящее казино. Вот туда и зачастили любители поединков с рулеткой из всей Польши, в том числе, и из Львова. Да и то в довоенных львовских газетах, таких, как например, "Wiek Nowy", приходилось читать сетования на "отдельных личностей, которые вывозят тяжело заработанные польские деньги к немецким шулерам".
Впрочем, казино Сопота дорого стоило Польши не только в деньгах. В помещении этого казино устроил свою ставку геноссе Гитлер, когда в 1939 году начал терзать Польшу на пару со своим заклятым другом товарищем Сталиным.
Короткий и единственный в истории Львова период, когда игровые заведения были разрешены, помнят все. Начали исчезать кофейни, недорогие столовые, пирожковые, книжные магазины, в конце концов. Их вытеснили залы игровых автоматов. Между прочим, в кофейнях и пирожковых работало куда больше людей, чем в казино, которые возникли на их месте. Скромно кормились сами, и кормили других. И это было производство. Почему-то никто не устраивал пикетов, когда они остались без работы.
К счастью, раковая опухоль игрового бизнеса удалена радикально и, будем надеяться, бесповоротно. Это - один из возможных методов. Правда, не измельчали в Украине и сторонники лечения злокачественных опухолей путем намазывания их медом.
Автор - Юрий Охрименко.
Источник: независимый культурологический журнал "Йи"
(https://www.ji.lviv.ua/n78texts/Lviv_chy_ruletenberg.htm)
Перевод с украинского.
