2). Львовские кофейни в начале ХХ века. Часть 1
24.08.2016 15:37
"Золотым веком" львовских кофеен было первое десятилетие ХХ века, когда появилось много новых заведений и проводилась реконструкция старых. Справочник 1906 года указывает на существование во Львове 25 кофеен, а в 1911 году их было уже 46. Большая часть из них имели свой собственный, неповторимый облик и стиль, но в начале века оригинальное убранство считалось за роскошь, которую позволить себе могли далеко не все. Да и в сами кофейни тоже ходили далеко не все львовяне - их посетителями обычно были деловые люди, приезжие, чиновники с неплохими должностями, актеры, журналисты. Значительную часть посетителей кофеен составляли эмериторы (отставные офицеры и служащие), которые могли себе позволить не особенно считаться с тратами. Они собирались в кофейнях для питья "маленького черного" и чтения газет.
"В полумраке кофеен фактически живут целые группы людей, которые создают характерную и специфичную среду,
частично вдохновляемую духом Европы, что веет с газетных полос, частично бредущую по плитам великого города, ну а в основное время пребывающую в атмосфере мерцающего света, в арабесках дыма и в перекрикивании кельнеров", - писал в 1910 году один из первых исследователей и воспевателей кофейного быта Франц Яворский.
Однако сам он, судя по всему, к числу завсегдатаев кофеен все-таки не принадлежал. Свидетельствует об этом вот такое признание:" Знаю одного журналиста, который с гордостью признается, что все свои лучшие статьи написал именно в кафе и ресторанах". На что саркастически откликнулся еще один автор, еврейский журналист Иосиф Мейен, в годы Второй Мировой войны погибший во Львовском гетто: "Боже мой! А я знаю еще одного журналиста, который настаивает на том, что еще не написал ни одной статьи вне кофеен. Но при этом он не трубит об этом направо и налево по той причине, что считает данный факт вполне естественным в мировой практике. Этот журналист - я. И пишу эти слова, сидя за столиком в кафе у полураскрытого окна, грызу перо и леплю фразы".
"Кофейня, - писал Петр Карманский, - это изобретение XIX века, изобретение того времени, когда жители городов стали страдать от нервных расстройств, но при этом еще обеднели настолько, что утратили возможность собираться в дорогих пивных и винных погребках, так как это себе могли позволить лишь биржевики и отдельные отставные военные и крупные чиновники.
А вот для нашего брата, бедного поэта или публициста, которому как рыбе вода нужно широкое и мудрое товарищество, где он мог бы найти источник творческих озарений и концепций, остается только современное, недорогое, дискретное кафе. Это самое эконичное заведение, на которое оказалась способна в наше время городская цивилизация. Тут бедный украинский творец, который обычно живет в глухой норе, без достаточного освещения, без нормальной вентиляции и без тепла зимой, находил в довоенные времена настоящий комфорт: возможность недорого и со вкусом посидеть, тепло, соответствующую порцию света, множество журналов и газет на нескольких языках, а еще интересное общество и возможность хоть ненадолго отвлечься от невеселой действительности, и все это - за сравнительно небольшие деньги, которые он заплатил за чай или кофе. За эту цену он мог на протяжении нескольких часов играть роль подлинно творческой личности и работать интеллектуально.
Сегодня (воспоминания были написаны в 30-е годы ХХ века) кофейня подорожала и на свою беду совершенно изменила весь свой облик. Сегодня вместе с радиоприемниками и джаз-бэндами в кофейни ввалилась публика, которая превратила тихую гавань былых времен в громкое гульбище, да еще и это гульбище стало дорогим и фактически уже недоступным для нашего брата.
Иначе было в довоенные годы, до Первой Мировой войны.
Такого количества дорогих и элегантных кофеен, как сейчас, во Львове никогда не было, да они и не были нужны.
Тогда были две старых кофейни - "Венка" и "Театралка", где концентрировалась жизнь местной черной биржи, "Американка", что была предтечей наших кофеен-баров, а еще две вполне спокойных кофейни: "Монополка" и "Централка" на Бернардинской площади. Позднее на площади Святого Духа была открыта кофейня "Штука", в которой украинские творческие работники почему-то не прижились, хотя всем своим укладом она была предназначена именно для жрецов искусства. Не заслуживает особого внимания и кофейня "Кришталева" в пассаже Миколяша, ибо в ней находили приют политики, да и то в основном левого крыла.
Из всех перечисленных выше кофеен передовую роль в жизни украинской богемы в первое десятилетие нашего столетия играла "Монополка", а в десятилетие великой войны - "Централка". Меньшим вниманием пользовалась "Народная гостиница", так как была недостаточно "своя" и несколько шумновата, а потому не очень нравилась тем же писателям. Публицисты и политики оказывали определенное внимание таким заведениям, как заведение Кучика или та же "Народная гостиниц, так как их кошельки были более солидными.
Не могу даже представить жизнь и деятельность участников группы львовских литераторов-модернистов "Молодая Муза" без кофеен. Во всяком случае их существование было бы очень серым и, без всякого сомнения, гораздо менее продуктивным. Ведь не следует забывать, что тогдашний творец, главным образом поэт или художник, был натуральным бедняком и жил в условиях, которые совершено не отвечали чаяниям ни только культурного человека, но даже обычного заурядного работяги. Кофейня позволяла нашему брату хоть ненадолго забыть о действительности, давала ему иллюзию преуспевания и направляла его энергию на борьбу с мрачной реальностью, и что самое важное: она превращала нас в своеобразное братство людей одного образа мыслей и очень сходного отношения к людям и действиям.
В кофейне, где нам было тепло и приятно, мы действительно ЖИЛИ. Мы вели бесконечные беседы о сути и задачах искусства, много спорили и в конце концов вырабатывали определенные общие критерии".
(Продолжение следует.)
Автор - Юрий Винничук.
Источник: Винничук Ю. Кнайпы Львова. - Львов: ЛА "Пирамида", 2005.
Перевод с украинского - наш собственный!!!
"Золотым веком" львовских кофеен было первое десятилетие ХХ века, когда появилось много новых заведений и проводилась реконструкция старых. Справочник 1906 года указывает на существование во Львове 25 кофеен, а в 1911 году их было уже 46. Большая часть из них имели свой собственный, неповторимый облик и стиль, но в начале века оригинальное убранство считалось за роскошь, которую позволить себе могли далеко не все. Да и в сами кофейни тоже ходили далеко не все львовяне - их посетителями обычно были деловые люди, приезжие, чиновники с неплохими должностями, актеры, журналисты. Значительную часть посетителей кофеен составляли эмериторы (отставные офицеры и служащие), которые могли себе позволить не особенно считаться с тратами. Они собирались в кофейнях для питья "маленького черного" и чтения газет.
"В полумраке кофеен фактически живут целые группы людей, которые создают характерную и специфичную среду,
частично вдохновляемую духом Европы, что веет с газетных полос, частично бредущую по плитам великого города, ну а в основное время пребывающую в атмосфере мерцающего света, в арабесках дыма и в перекрикивании кельнеров", - писал в 1910 году один из первых исследователей и воспевателей кофейного быта Франц Яворский.
Однако сам он, судя по всему, к числу завсегдатаев кофеен все-таки не принадлежал. Свидетельствует об этом вот такое признание:" Знаю одного журналиста, который с гордостью признается, что все свои лучшие статьи написал именно в кафе и ресторанах". На что саркастически откликнулся еще один автор, еврейский журналист Иосиф Мейен, в годы Второй Мировой войны погибший во Львовском гетто: "Боже мой! А я знаю еще одного журналиста, который настаивает на том, что еще не написал ни одной статьи вне кофеен. Но при этом он не трубит об этом направо и налево по той причине, что считает данный факт вполне естественным в мировой практике. Этот журналист - я. И пишу эти слова, сидя за столиком в кафе у полураскрытого окна, грызу перо и леплю фразы".
"Кофейня, - писал Петр Карманский, - это изобретение XIX века, изобретение того времени, когда жители городов стали страдать от нервных расстройств, но при этом еще обеднели настолько, что утратили возможность собираться в дорогих пивных и винных погребках, так как это себе могли позволить лишь биржевики и отдельные отставные военные и крупные чиновники.
А вот для нашего брата, бедного поэта или публициста, которому как рыбе вода нужно широкое и мудрое товарищество, где он мог бы найти источник творческих озарений и концепций, остается только современное, недорогое, дискретное кафе. Это самое эконичное заведение, на которое оказалась способна в наше время городская цивилизация. Тут бедный украинский творец, который обычно живет в глухой норе, без достаточного освещения, без нормальной вентиляции и без тепла зимой, находил в довоенные времена настоящий комфорт: возможность недорого и со вкусом посидеть, тепло, соответствующую порцию света, множество журналов и газет на нескольких языках, а еще интересное общество и возможность хоть ненадолго отвлечься от невеселой действительности, и все это - за сравнительно небольшие деньги, которые он заплатил за чай или кофе. За эту цену он мог на протяжении нескольких часов играть роль подлинно творческой личности и работать интеллектуально.
Сегодня (воспоминания были написаны в 30-е годы ХХ века) кофейня подорожала и на свою беду совершенно изменила весь свой облик. Сегодня вместе с радиоприемниками и джаз-бэндами в кофейни ввалилась публика, которая превратила тихую гавань былых времен в громкое гульбище, да еще и это гульбище стало дорогим и фактически уже недоступным для нашего брата.
Иначе было в довоенные годы, до Первой Мировой войны.
Такого количества дорогих и элегантных кофеен, как сейчас, во Львове никогда не было, да они и не были нужны.
Тогда были две старых кофейни - "Венка" и "Театралка", где концентрировалась жизнь местной черной биржи, "Американка", что была предтечей наших кофеен-баров, а еще две вполне спокойных кофейни: "Монополка" и "Централка" на Бернардинской площади. Позднее на площади Святого Духа была открыта кофейня "Штука", в которой украинские творческие работники почему-то не прижились, хотя всем своим укладом она была предназначена именно для жрецов искусства. Не заслуживает особого внимания и кофейня "Кришталева" в пассаже Миколяша, ибо в ней находили приют политики, да и то в основном левого крыла.
Из всех перечисленных выше кофеен передовую роль в жизни украинской богемы в первое десятилетие нашего столетия играла "Монополка", а в десятилетие великой войны - "Централка". Меньшим вниманием пользовалась "Народная гостиница", так как была недостаточно "своя" и несколько шумновата, а потому не очень нравилась тем же писателям. Публицисты и политики оказывали определенное внимание таким заведениям, как заведение Кучика или та же "Народная гостиниц, так как их кошельки были более солидными.
Не могу даже представить жизнь и деятельность участников группы львовских литераторов-модернистов "Молодая Муза" без кофеен. Во всяком случае их существование было бы очень серым и, без всякого сомнения, гораздо менее продуктивным. Ведь не следует забывать, что тогдашний творец, главным образом поэт или художник, был натуральным бедняком и жил в условиях, которые совершено не отвечали чаяниям ни только культурного человека, но даже обычного заурядного работяги. Кофейня позволяла нашему брату хоть ненадолго забыть о действительности, давала ему иллюзию преуспевания и направляла его энергию на борьбу с мрачной реальностью, и что самое важное: она превращала нас в своеобразное братство людей одного образа мыслей и очень сходного отношения к людям и действиям.
В кофейне, где нам было тепло и приятно, мы действительно ЖИЛИ. Мы вели бесконечные беседы о сути и задачах искусства, много спорили и в конце концов вырабатывали определенные общие критерии".
(Продолжение следует.)
Автор - Юрий Винничук.
Источник: Винничук Ю. Кнайпы Львова. - Львов: ЛА "Пирамида", 2005.
Перевод с украинского - наш собственный!!!