Одно из определений гласит, что преступность - совокупность преступлений, совершенных на определенйой территории ( то есть в данном случае во Львове). О преступности во Львове в княжеские времена сведений практически нет. Едва ли не единственным зафиксированным в источниках криминальным событием того периода являлись нападения на купцов-католиков и грабежи их имущества, которые устроили жители Львова в апреле 1340 года после известия о смерти князя Юрия Болеслава Тройдентовича. В 1341 году правитель Галиции Дмитрий Дедько обратился к немецким купцам из города Торн (ныне Торунь, Польша) с призывом продолжить торговлю во Львове, пообещав компенсировать всё имущество, пострадавшее и погибшее во время грабежей в предыдущем году.
Законодательство XIV-XVIII веков различало преступления, совершенные против городских органов власти и общины города (богохульство, ересь, колдовство); против жизни и здоровья (убийства, разбои, нанесения телесных повреждений, побои); общественной морали (содомия, проституция, изнасилование и растление, двоеженство). Наиболее распространенными в старинном Львове были имущественные преступления: кражи, грабежи, разбои.
Среди публичных преступлений особое место занимали деликты, направленые против веры и религии: богохульство, ересь, колдовство. Под богохульством тогда понимали "приписывание Богу того, что ему не свойственно, противоречие Его учению, искажениет образа Всемогущего Господа и Его Святой Матери Девы Марии". До XVI века дела о таких преступлениях подолежали рассмотрению в церковных судах. С богохульством священнослужители связывали появление в Европе засух, эпидемий, венерических заболеваний. Так как в то время в общественном сознании прочно утвердилась мысль, что преступления против религии несут большой вред, то виновных в таких преступлениях карали смертной казнью или, в более легких случаях, телесными наказаниями. В тячение XVII века во Львове было вскрыто около 46 преступлений против религии. Большинство из них (34 эпизода) - это дела, связанные с кражами священных предметов из храмов. Такие кражи совершали в основном мужчины (около 80 процентов всех случаев). Зато в колдовстве оказывались виновны главным образом женщины. Наказание за колдовство назначали только тогда, когда в результате магических действий кому-либо был причинен реальный подтвержденный ущерб. Знахарство или ворожбу, не причинившую негативных последствий, правонарушением не считали. Согласно материалам судебных дел львовского городского суда, за последнюю четверть XVI и XVII век в колдовстве были обвинены 10 человек (22 процента от общего количества преступлений против религии). Только в одном случае был вынесен обвинительный приговор, по которому сожгли трех женщин.
Во Львове в 1641 году прошел судебный процесс над монахом-бернардинцем Альбертом Вироземским, который обвинялся в подписании договора с дьяволом. На следствии он утверждал, что к нему в тюремную камеру периодически проникал посланец нечистых сил, который имел облик симпатичного юноши и называл себя Венглик Борута. Этот юноша уговорил монаха подписать договор с дьяволом, затем посдказывал как вести себя на следствии, и наконец стал склонять к совершению самоубийства.
Преступления против жизни (убийство, разбой) были сравнительно редкими случаями во Львове XVI-XVIII веков. Законы того времени разделяли убийство в состоянии самообороны и случайное убийство. В 1565 году суд Львова рассмотрел дело об убийстве охранника Галицких ворот, совершенном двумя шляхтичами по корыстным мотивам. Действия преступников суд калифицировал как посягательство на жизнь человека, а заодно как преступление против общественного спокойствия и городских властей. В 1623 году были казнены Агнешка Климут и аптекарь Анджей Лянг, который помог женщине отравить мужа. В 1634 году был приговорен к смертной казни за умышленное убийтсво хирурга Галатовича шляхтич Ольшевский. Первого львовского серийного убийцу, еврея Якуба Бера, задержали в 1671 году. Суд установил, что Я. Бер убил 17 человек по причине религиозной нетерпимости. Свои преступления он совершал в предместье, неподалеку от монастыря иезуитов, а тела жертв прятал в полуразвалившемся доме Глоговских.
Убийством по неосторожности были признаны действия городского писаря, который, стреляя из аркебузы, попал... в рот члена городского совета, вследствие чего тот помер.
Сравнительно часто происходили случаи, когда матери убивали своих новорожденных детей. Такое деяния чаще совершали незамужние женщины и девушки-служанки. Мотивами обычно были стыд, боязнь отцовского наказания, боязнь потерять работу и средства к существованию. Аборт также квалифицировали как убийство. Преступлением считалось и употребление беременной вредных для плода продуктов и напитков, а также оставление новорожжденного ребенка без присмотра. За убийство нворожденных карали очень жестоко: закапыванием в землю, сажанием на кол, утоплением. Двух матерей, убивших своих новорожденных детей, посадили на кол во Львове в 1548 и 1568 годах. Всего за убийства детей в конце XVI - начале XVII века львовский суд осудил 15 человек. Из-за того, что подобные преступления были частыми, а суровость наказаний не давала нужного эффекта, в 1777 году австрийское правительство заменило смертную казнь за детоубийство на лишение свободы сроком от 8 до 10 лет.
Законодательство XV-XVIII веков считало проституцию преступлением. Под проституцией понимали постоянные контакты женщины со многими мужчинами ради телесного удовольствия или получения какой-либо выгоды или вознаграждения. В судебных документах таких женщин называли "курвами", однако за ними после телесного наказания, к которому их обычно приговаривали, сохранялись все гражданские права, кроме гражданской чести. В качестве наказания за содержание домов терпимости и сводничество также назначали битье батогами с последующим изгнанием из города. И все же, несмотря на юридические нормы, формально запрещавшие проституцию, время от времени лупанарий (дом терпимости) существовал во Львове вполне легально.
Отличались суровостью наказания за иные половые преступления: инцест (кровосмешение), изнасилование, многоженство. Супружескую измену в XVI-XVIII веках квалифировали как преступлени против Бога и Его десяти заповедей. Магдебургское право позволяло устраивать самосуд мужьям, которые застали своих жен во время половых сношений с другими мужчинами. То есть при таких обстоятельствах виновного можно было ранить или даже убить. Мужей карали лишь тогда, когда у них было одновременно две жены. В 1565 году львовский суд приговорил к смертной казни за такое преступление некоего мещанина Иосифа. В 1688 году львовский мещанин был осужден за убийство и изнасилование. В 1774 годы был вынесен приговор за учинение инцеста.
Наиболее распространеннным видом преступлений в старинном Львове были кражи и разбои. От уголовной ответственности за такие правонарушения освобождали несовершеннолетних в возрасте до 14 лет, а также лиц, совершивших мелкую кражу из-за голода. Наряду с кражами распространенным видом преступлений в XVI - XVIII веках были грабежи. Под грабежом понимали открытое присвоение чужой вещи. Магистратские книги Львова содержат сведения о почти 370 преступлениях имущественного характера, совершенных в конце XVI и XVII веках. Наиболее часто воровали скот и коней, на которых во Львов приезжали купцы из других городов и краев. Мелкие кражи, как правило, совершали работники в домах своих работодателей. Число краж возростало во время эпидемий, когда многие дома в городе оставались без присмотра. Также во Львове бывали случаи разграбления еврейских могил.
Разбойниками называли вооруженные группы людей, которые совершали грабежи с применением насилия. Вооруженные банды в основном совершали грабежи на дорогах, ведших во Львов, реже они действовали в предместьях. В конце XVI века в Краковском предместье действовали еврейские банды Давида по прозвищу Конфедерат, Абрама Даньковича и Гешеля Юзя. Многие криминальные группировки были созданы польскими шляхтичами и бывшими солдатами. Такие банды грабили не только купеческие караваны, но иногда нападали и на пригородные села. В 1590-е годы во Львове действовала банда сыновей коменданта Высокого замка Войцеха и Николая Белоскурских, а также шайка в составе Петра Борозни, Лукаша Войнара и Яна Осецкого (все трое были казнены в 1604 году). Близ города совершали разбойные нападения в 1604-1606 годах группы Кшиштофа Стойгнева, Станислава Щигельского и Анджея Зубрицкого. До 1625 года действовала банда Анджея и Якуба Полицких из Сокольник. Банда имела шпиона по фамилии Гонсоровский, который, переодевшись, ходил во Львов, чтобы выведывать ценную информацию про купцов и богатых людей. В 1631 году во Львове за разбойные нападения на пригородных дорогах были казнены четвертованием 8 человек из шайки Гесмана. В 1641 году львовский суд приговорил к смертной казни преступную группу, которая совершала разбои на дорогах и грабила загородные имения знатных людей. Количество подобных преступлений резко возрастало во время военных действий, междоусобиц или татарских набегов. Иногда сами преступные шайки выдавали себя за татар.
Бывали случаи, когда разбои устраивали не ради наживы, а для того, чтобы показать свою удаль, продемонстрировать свою силу или безнаказанность. В 1765 году трое подвыпивших шляхтичей совершили нападение на президента Малопольского трибунала Игнация Красицкого. Организатор нападения был осужден к смертной казни, его соучастники - к различным телесным наказаниям.
За преступления, совершенные по неосторожности, даже если они повлекли тяжкие последствия, наказание обычно было сравнительно мягким. Так карали, например, лиц, которые по неосторожности учинили пожар. В возникновении пожара 1504 года, в результате которого сгорели многие городские объекты, и даже лупанар, обвинили некоего мещанина Павла, который признал свою вину и просил суд строго его не наказывать. Львовский городской суд квалифицировал его действия как преступление, совершенное по неосторожности, и осудил к выплате штрафа в размере 40 злотых, публичному стоянию перед магистратом, и возмещению городу трех коней, погибших во время пожара.
После того как Львов был прсиоединен к империи Габсбургов, с 1774 года начало действовать новое уголовное процессуальное право, а с 1797 года - новый уголовный кодекс, в котором была отменена смертная казнь. Наивысшей мерой наказания стало пожизненное заключение на хлебе и воде с принудительными работами в кандалах. Только в 1782-84 годах во Львове к пожизненному заключению за разбои и грабежи были приговорены Я. Вух, Я. Семла, Я. Юричин, Я. Гемза, Г. Левицкий;
к лишению свободы сроком на 10 лет за убийство детей - Г. Кузьмовна и А. Стошковна. Дополнительными наказаниями за кражи, помимо традиционного тюремного заключения, были телесные наказания, которым осужденных подвергали периодически во время всего заключения. Например, в XVIII веке братья Анджей и Якуб Злозовские были приговорены к 6 годам тюрьмы и к 25 ударам батогом раз в полгода, Шимон Пелчаж был приговорен к 15 годам тюрьмы и 25 ударам батогами раз в год.
В 1803 году в Австрии была восстановлена смертная казнь. В 1852 году была принята новая редация уголовного кодекса, которая действовала в Галиции аж до 1932 года. Согласно этой редакции от уголовной ответственности освобождались дети в возрасте до 10 лет. За наиболее тяжкие преступления могла быть назначена смертная казнь в виде повешения или расстрела. Максимальный срок тюремного заключения составлял 20 лет или пожизненно.
В первой половине XIX века во Львове увеличилось число случаев уличной преступности. Особенно опасную славу приобрел район Лычаков, жители которого отличались повышенной агрессивностью к обитателям других районов города. На Лычакове проживало много контрабандистов, частыми явлениями были драки и уличные дебоши. В 1840-х годах неформальным титулом "короля Лычакова" владел некто Куба Пельц, затем такой же славой пользовались мясники Антоний Плецьон, Грюнер, Томаш Берлинский, каменщик Томаш Иванковский. В течение длительного времени львовская полиция не могла изловить грабителя, который действовал в районе улицы Пекарской. Преступник действовал по вечерам и нападал на одиноких прохожих. Он подбирался к намеченной жертве сзади и набрасывал ей на лицо кусок ткани, измазанный клеевидной субстанцией. Пока прохожий пытался освободиться от ткани, закрывавшей глаза и затруднвшей дыхание, преступник успевал вытащить у него кошелек и дать деру. В конце концов преступника задержал один из потерппевших, который успел содрать ткань еще до того, как преступнику удалось убежать. Разъяренный тем, что клей удалось отлепить только вместе с кусками собственной кожи, потерпевший, перед тем как сдать преступника правоохранителям сильно его побил.
В конце XIX века во Львове было раскрыто несколько шаек, торговавших женщинами, оказывавшими сексуальные услуги. 12 сентября 1883 года на закрытом судебном процессе во Львове была осуждена некая пани Вайс, которая содержала на улице Скарбковской (ныне ул. Леси Украинки) дом распутства и втягивала в проституцию молоденьких девушек. 18-27 октября 1892 года во Львове проходил процесс по делу Исаака Шефферштайна и других, на котором были предъявлены обвинения 28 лицам в том, что они вывозили девушек в притоны Турции. Материалы обоих этих процессов использовал классик украинской литературы Иван Франко во время работы над романом "Для домашнего очага".
Богатый адвокат Станислав Левицкий в 1912 году из ревности застрелил свою замужнюю любовницу, певицу Городского театра Янину Огинскую-Шендерович. Приговоренный к смертной казни преступник отравился в своей камере до приведения приговора в исполнение.
Довольно много грабежей и краж произошло во Львове во время уличных боев украинско-польской войны 1918-1919 годов. В частности, была украдена ценная коллекция монет из бронированного сейфа в "Народном Доме", взломаны несколько сейфов в здании главного почтамта. Во время еврейского погрома, который произошел во Львове 22-23 ноября 1918 года, дочиста были разграблены около 500 лавок и магазинов.
В межвоенный период наиболее распространенным видом преступлений оставались кражи. Преступники обворовывали частные жилища, а также склады, магазины и учреждения. Кражи обычно совершали по ночам. Иногда жертвами краж становились даже храмы. В 1934 году была обокрадена церковь Святой Параскевы Пятницы, из которой вынесли ценностей на 1500 злотых. 04 апреля 1934 года неизвестные злоумышленники проникли даже в собор Святого Юра, где вскрыли несгораемый сейф, но по счастью денег и ценностей в тот момент в нем не оказалось.
В 1936 году во Львове рассматривалось громкое дело против организованной преступной группы во главе с Ю. Бобелой, которая украла из польского государственного магазина 89 тысяч сигарет "Дамес". Из 16 обвиняемых осудили непосредственного исполнителя кражи О. Дереня (он получил 4 года тюрьмы) и семерых его товарищей (к срокам от 1 до 3 лет тюрьмы). Организатор группы Ю. Бобела был освобожен от наказания из-за недостатка доказательств. По мнению прессы тех лет, столь мягким приговором преступники были в немалой степени обязаны 10 своим адвокатам.
Сравнительно частым явлением в 1920-30 годы были ограбления женщин на улицах Львова, чаще всего преступники просто вырывали у них сумочки.
На улице Сапеги, 45 (ныне улица С. Бандеры), 25 апреля 1934 года были арестованы Б. Драбинер и его подельник С. Квецинский, которые подделывали свидетельства об окончании школы. Во время ареста у преступников были изъяты 25 бланков и 2 печати. В том же году полиция поймала фальшивомонетчиков М. Бакуна, П. Кульчицкого и М. Кульчицкую, которые наладили выпуск поддельных монет номиналом 5 и 10 злотых. За подделку документов и мошенничество секретарь городского суда Львова С. Штайнер был в 1936 году осужден к 10 месяцам заключения.
Наиболее известным судебным процессом в межвоенном Львове стал процесс Риты Горгоновой (1932), которую обвинили в убийстве дочери архитектора Генриха Зарембы. Судьи признали Р. Горгонову виновной, однако многие люди тогда считали, что дело так и не было распутано до конца.
Еще одним громким преступлением во Львове было дело Г. Цибульского, военного инвалида, владевшего киоском на углу улиц Понятовского ( ныне ул. У. Самчука) и ул. Святой Софии (ныне ул. И. Франко). В 1934 году Цибульский убил проститутку Е. Шефивну, затем расчленил ее мертвое тело на 40 кусков и разбросал их на окраине Львова. Суд приговорил убийцу к пожизненному заключению, мотивировав свою с позволения сказать гуманность тем, что Г. Цибульский чистосердечно во всем признался, а также результатом психиатрической экспертизы, которая установила, что Г. Цибульский не совсем здоров. Из-за своего преступления Г. Цибульский получил прозвище "Львовский упырь".
В 1930-х годах было отмечено большое количество случаев мошенничества. В частности, изменно за эту разновидность преступлений была осуждена танцовщица из ночного варьете М. Юркевич, которая обманывала легковерных людей в банках и других финансовых организациях города, обещая им помочь в быстром снятии денег со сберегательных книжек. Напротив здания Научного общества имени Т. Шевченко (ныне ул. В. Винниченко, д. 24)людей обдуривал некий молодой человек, который "установил перед собой специальный маленький столик, на котором метал три карты и уговаривал прохожих сделать ставку в 2 злотых".
После прихода во Львов частей Красной Армии осенью 1939 года, в городе возникла преступная группа, частники которой грабили квартиры под видом сотрудников НКВД, милиционеров и дружинников. Группу создали преступники-рецидивисты Р. Желязный, М. Данилко и П. Божик,к которым потом присоединились и иные лица. В октябре 1939 года Р. Желязного, С. Желязного, П. Божика и нескольких других бандитов милиции удалось арестовать. Воспользовавшись тем, что 7 ноября 1939 года советские милиционеры напились по поводу годовщины Октябрьской революции, преступники сумели сбежать из здания райотдела милиции. Затем бандиты продолжили свои грабежи, их удалось задержать лишь в начале 1940 года. При задержании Р. Желязный оказал сопротивление и застрелил милиционера Коллера. В марте 1940 года шестерых членов группировки (Р. Желязного, М. Данилко, В. Мороза, В. Беднарика, М. Буряка, Г. Бернштайна) приговорили к высшей мере наказания и затем расстреляли.
В конце 1940 - начале 50-х годов во Львове появились крупные преступные группы, состоявшие из уроженцев восточных областей УССР и других районов СССР, которых притягивал сравнительно высокий уровень жизни в западных регионах Украины. Среди этих преступников особой дерзостью отличались воры-карманники из России, которые орудовали в трамваях и крупных магазинах, и могли покалечить тех, кто оказывал им отпор.
Несмотря на нежелание коммунистических властей придвать огласке эту историю, большой резонанс во Львове вызвало самоубийство первого секретаря горокома партии Петра Овсянко, который в сентябре 1961 года наложил на себя руки прямо в своем рабочем кабинете. Это самоубийство стало результатом деятельности подпольного цеха по производству трикотажных изделий, к деятельности которого был причастен партийный босс.
В 1980-х годах повысился уровень детской и подростковой преступности. Данный процесс сопровождался формированием во Львове системы районных молодежных группировок - "районов", разделивших город на сферы влияния. Периодически эти группировки устраивали яростные драки прямо на улицах города.
Новый всплеск преступности начался во Львове в 1990-е годы. В условиях системного экономического и административного кризиса правоохранительные органы оказлись не способны противостоять структурам организованной преступности, быстрыми темпами возникавшим в городе и его окрестностях. Наиболее распространенными преступлениями в тот период были рекет, угоны автомобилей и правонарушения в экономической сфере. В середине 1990-х годов большой шум вызвало так называемое "дело детей", афера, связанная с незаконным усыновлением иностранцами украинских детей. Суд по этому делу проходил с января по сентябрь 1997 года в Ивано-Франковске.Среди признанных виновными были высокопоставленные государственные чиновники, а также заместитель главы Львовской городской администрации и глава администрации одного из районов Львова. Суд установил, что преступники продали за пределы Украины для дальнейшего усыновления несколько десятков новорожденных. Все обвиняемые были приговорен к небольшим срокам тюремного заключения (от 2 до 4 лет).
К концу 1990-х годов наиболее авторитетные бандиты Львова, с которыми так и не смогли справиться правоохранительные органы, уничтожили друг друга в ходе конфликтов из-за сфер влияния либо выехали за пределы города или за границу.
С 2005 года уровень преступности во Львове и Львовской области постепенно снижается, хотя многие резонансные убйиства руководителей коммерческих структур, совершенные в начале 2000-х годов, до сих пор остаются нераскрытыми.
Автор статьи - Степан Белостоцкий.
Источник: Энциклопедия Львова, том 2 - Львов: "Летопись", 2008. - 608 с.
Перевод с украинского - мой собственный.