- Городская олигархия
- Процесс Кампиана
- Мнишек
- Злоупотребления военных
- Злодеи в драгунских мундирах
Система городской власти во Львове почти всегда создавала колоссальные возможности для злоупотреблений служебным положением.
Посты членов магистрата, поначалу выборные, с 1519 года стали пожизненными, причем избрание новых членов совета на освободившиеся места проводилось самим же советом города. Кандидат должен был иметь высшее образование и обладать недвижимостью в границах городских стен, а главное - заплатить значительную денежную сумму в пользу других членов городского совета. В XVII веке кандидат в горсовет должен был заплатить 300 злотых, которые потом делили между собой старшие члены совета. Понятно, что каждый, кто мог заплатить такую сумму, затем стремился компенсировать затраченные деньги. Члены магистрата всячески затрудняли доступ туда новым членам. Как правило, новых членов принимали на те места, которые занимали их умершие родственники. Таким образом магистрат быстро превращался в чисто семейное, узкоклановое учреждение. В 1576 году львовяне пожаловались королю Стефану Баторию на бурмистра Вольфа Шольца, который протащил на пост войта одного из своих сыновей, других сыновей ввел в горсовет, а зятьев - лавниками. Городской совет всеми мыслимыми способами старался затруднить контроль за расходами из городской казны. Нередкими были случаи присвоения городской собственности, а также использования городских слуг в личных интересах. С другой стороны, замкнутость городской власти и ее превращение в олигархию имели не только негативные последствия. Отстаивая свои привиллегии права, члены магистрата объективно отстаивали самостоятельный, самоуправляемый статус города.
Наивысший размах злоупотребления властью и слжебным положением приобрели в те годы, когда магистратом руководили отец и сын Кампианы. Семья Кампианов осела во Львове в середине XVI века. Первым представителем славного клана врачей и предпринимателей был Павел Новокампиан, получивший права горожанина в 1560 году. Новокампианы происходили из небольшого местечка Новорай над речкой Плицей, более известного как Концеполе. Фамилия Новокампианы - это буквальный латинский перевод названия родного местечка. Уже во Львове фамилия сократилась до более привычного местным ушам Кампианы.
После переезда во Львов Павел Кампиан быстро разбогател и даже стал городским головой. К середине 1590-х годов он был одним из спамых богатых жителей города. Когда городские власти Львова попали в сложное финансовое положение, великодушный бурмистр одолжил магистрату 1000 злотых, правда, под залог городских мельниц. Сделка оказалась для Кампиана очень выгодной, так как на мельницах он не только вернул одолженные деньги, но и получил немалую прибыль.
Сын Павла Мартин также стал бурмистром. По части чутья в финансовых делах и предпринимательской жилки он даже превосходил отца. Продолжая ссужать городским властям Львова денежные суммы, Мартин Кампиан получил в качестве залога значительную часть городской собственности, включая даже право на ловлю рыбы в городской черте. За заслуги по борьбе с эпидемией 1623 года Кампиан получил хутор в Скнилове. Венцом финансового рукводства городской экономикой стал перевыкуп в 1627 году 20-тысячного долга городских властей Львова иезуитам. В то самое время Кампиан отремонтировал городские укрепления, закончил строительство прекрасной семейной часовни, а также начал стротить башню ратуши.
После выкупа из "иезуитской неволи" Мартин почувствовал себя полноправным хозяином города. Никто не смел ему противиться и Кампиан превратился в фактического диктатора галицийской столицы. Однако уже через год ситуация изменилась на диаметрально противоположную. Вчерашний "спаситель города", которому все пели дфирамбы и всячески превозносили, вдруг стал для всех ненавистным "тираном". Бунт против Кампиана возглавил его собрат по профессии - врач Эразм Сикст. В 1628 году начался судебный процесс "Город Львов против Кампиана, который в конце концов законичлся не просто изгнанием Кампиана с постов члена городского совета и бурмистра, но и позорным лишением прав горожанина. Мартин Кампиан был вторым патрицием в истории города, осужденным к такому наказанию. До него в 1603 году за выступление против магистрата права горожанина отобрали у Яна Алембека. Кампиан умер после недолгой болезни в 1629 году, как раз в тот момент, когда его апелляционное заявление на королевское имя было удовлетворено, а предыдущее наказание аннулировано.
На судебном процессе против Кампиана, состоявшемся в сентябре 1628 года, было заслушано 55 свидетелей. Выяснилось, что бурмистр незаконно заставил крестьян из ряда пригородных сел работать у него на поле, заготавливать и возить ему дрова, строительный лес и т.д. Недовольных Кампиан гноил в подземельях ратуши, а некоторых по его указаниям даже подвергали телесным наказаниям. Самых непокорных Кампиан заточал в своей частной темнице, приковав за пояс цепями. Работая на Кампиана, многие из этих узников умирали, как, например, надорвался при перевозке камня и умер житель Клепарова Андрей Кобылецкий. Когда Мартину понравились увиденные им в Клепарове саженцы, он тут же приказал их выкопать и отвезти в свою усадьбу. У Матвея Баранка Кампиан забрал 40, а у Войцеха Черепины - 30 груш. У пасечника Ивана Кришталовича городские слуги отобрали 12 ульев, а в остальных изъяли весь мед и затем их разломали. Во время эпидемии слуги Кампиана вскрыли дом Бартоша Гончара и изъяли из него кирпичи и изразцы, которые в дальнейшем бурмистр использовал для сооружения печи в своем загородном доме. Заставив работать на себя городских плотников и столяров, Кампиан отобрал у них неисправные инструменты и приказал переделать их в металлические части предметов обихода в своем личном доме. Для частного строительства бурмистр незаконно использовал городские стройматериалы, а однажды даже изъял в свою пользу камни, предназначенные для строительства православной часовни. Обычным делом для Кампиана было заказать какой-нибудь товар, а потом не заплатить за него. Или в лучшем случае заплатить 2/3 от его реальной стоимости. София Горчинская, жена кузнеца, поведала судьям, что когда она пришла к пану Кампиану за платой, то он приказал ей убираться к черту, но слуги Кампиана это отрицали и, в свою очередь, начали говорить разнообразную ложь.
Символичный эпилог конфликта произошел уже после смерти Мартина Кампиана. Во Львов приехали Виктор Куропатницкий и Якуб Стшелецкий, подстароста и городской писарь из Буска, полномочные представители великого коронного гетмана Станислава Концепольского. От имени своего патрона они потребовали выдачи Концепольскому всего имущества, недвижимости и денежных сбережений покойного, ссылаясь на то, что Мартин Кампиан был потомком бывшего крепостного, сбежавшего из владений Конецепольских. Сыну Мартина Яну Хризостому пришлось в течение долгого времени улаживать это дело, в конце концов уплатив достаточно крупную сумму - 3000 злотых.
Мартин Кампиан был не единственным среди львовских патрициев, кто проявил склонность к злоупотреблениям служебным положением. Через несколько лет на этом же поприще "отличился" бурмистр Ян Лоренцович. Его "специальностью" были штрафы, как законные, так и не очень. В 1634 году Лоренцович оштрафовал на 10 злотых пекаря Христофора за то, что его жена поссорилась с еще одной женщиной. Безотказным способом "выбить" из кого-нибудь леньги было назначение не желающей того особы на какую-нибудь городскую должность. Поскольку закон предусматривал, что отказываться от должности нельзя, то тех, кто, боясь ответственности, не отваживался принять доверенный пост, бупмистр штрафовал. Петр Хилановский и Петр Крашовчик, отказавшиеся от предложенных Лоренцовичем сотницких постов, неделю просидели под арестом и уплатили по 30 злотых штрафа. На самодурство Лоренцовича постоянно жаловались жители Галицкого предместья. Давая показания суду, они рассказывали следующее: " Когда затевается дело с участием жителей предместья, то его рассмтирвают как уголовное. Христофор Домбровский случайно ударил своего соседа; ранений никаких не было, но был все-таки виден след от удара. За это Домбровский просидел две недели под замком и заплатил 100 злотых штрафа".
Кроме правонарушений, совершенных членами магистрата, нередким явлением в городе были злоупотребления королевских старост. К числу известных нарушителей закона принадлежал Станислав Бонфаций Мнишек, который исполнял обязанности королевского старосты в начале XVII века. По его указанию солдаты львовского гарнизона и слуги Нижнего замка вымогали у львовян разнообразные товары, а также самовольно взимали с жителей города денежные сборы. Самым громким и скандальным делом, в которое ввязался Мнишек, было задержание молдавских купцов во Львове в 1621 году. Началось все с того, что в самый разгар напряженности в отношениях с Турцией польский король приказал задерживать всех купцов и вообще подданых Турции, находившихся в границах Речи Посполитой. Затем, после завершения Хотинской войны, когда уже был подписан мирный договор, задержанных отпустили, но львовский староста отказался вернуть собстсвенникам конфискованное у молдавских купцов имущество. Поскольку купцы решили подать жалобу в, что нзывается, вышестоящие инстанции, то Мнишек приказал посадить купцов в темницу и держать их там до тех пор, пока не откажутся от всех своих претензий. Чтобы добиться освобождения молдаван, в дело был вынужден вмешаться даже сам королевский секретарь.
В 1626 году Мнишек приказал своим слугам убить и тайно похоронить жителя львовского предместья Войциха Сичку. Двумя годами позже попытка старосты выкрасть мещанина Питера Берсиани не удалась, поскольку за потерпевшего вступились городские цепаки. В ходе стычки львовские правоохранители не только отбили Берсиани, но и хорошенько отлупили слуг Мнишека.
На протяжении средневековья Львов много натерпелся от своеволия наемного воинства. Жалование солдатам платили весьма нерегулярно, а потому кражи, грабежи и самовольно введенные подати и сборы стали привычным способом латания дыр в воинском бюджете. Особенно эти явления усилились в XVII веке, когда близ Львова постоянно собирались ватаги солдат, которые шли на войну или уже возвращались после очередной военной кампании. Зимой 1613 года Львов оказался в подлинной осаде, которую ему устроили взбунтовавшиеся вояки-конфедераты. Это воинство разместилось у одного из главных въездов в город и стало грабить подводы с продуктами и дровами, направлявшиеся в город. На службе у городских властей состояли 200 наемников, но они не решились оказать отпор. Бунтовщиков впустили в город, где в последующие несколько месяцев они попили немало крови у львовян. Через два года, в 1615 году, большинство бандитов предстало перед судом. Поначалу были казнены четверо вожаков бунтовщиков: Карвацкого и Конского посадили на кол, а Сцибору и Суму четвертовали. Затем казнили еще 23 бандитов, просто отрубив им головы.
Частым явлением были во Львове различные правонарушения со стороны военных местного гарнизона. В 1660 году городские власти Львова отправили королю жалобу на коменданта Верхнего замка Давида Линденрота, который не только не защитил горожан от буйствующих ватаг, но и сам посылал своих солдат отбирать у львовян продукты и взимать самовольно установленные подати. Имели место даже случаи, когда солдаты похищали зажиточных горожан и держали их под арестом в Верхнем замке, требуя от семей выкуп за освобождение. В своей жалобе королю львовяне писали про коменданта: "Сам собирает деньги деньги для себя и офицеров, а нам, бедным людям, через это делаются разные эксцессы и несправедливости".
Еще одним ярким представителей чиновников и военных-правонарущителей был комендант королевского арсенала Войцех Радванский, который также активно грабил обитателей предместья. В 1661 году во время одного из нападений Радванский убил войта из предместья Войцеха Живьола. ТОлько после этого король отдал приказ арестовать разбойника. Однако исполнение этого приказа было возложено на все того же Линденрота. Понятное дело, он не только не выполнил приказ, а наоборот, помог Радванскому скрыться. Позднее в королевском арсенале обнаружили целый склад награбленного добра.
Известный львовский историк-архивист Наталья Царева не так давно разыскала целую папку свидетельств про подобные правонарушения драгун львовского гарнизона, произошедшие в начале 90-х годов XVII века, когда комендантом города был полковник Рапп. Солдаты городского гарнизона постоянно учиняли драки и дебоши, а часто и просто банальные кражи. В коллективных жалобе жителей Львова городскому суду 1693 года приводятся сведения о многочисленных случаях краж и других правонарушений, совершенных вечно голодными вояками. В частности, пекарь Ян Гавловский жаловался, что "драгуны пана коменданта" дважды грабили его дом. В первый раз злоумышленники выломали засовы на окне и дверях, а во второй - пролезли в здание через подвал. Злодеи украли кадушку масла, прялку, а также металлические части от разборных торговых лотков. Менее замысловатым способом вояки обокрали дом Юзефа Клоскевича. Вооружившись длинной палкой, драгуны через окно вытащили наружу предметы женской одежды. Станислава Дахновского солдаты обворовывали три раза, а у некоей пани Агнеты, торговавшей на Рынке колбасами, украли большой кусок сала, пока она гонялась за псом, стащившим у нее колбасу. На все жалобы командир драгун полковник Рапп не реагировал, а наоборот, как выяснилось позже, даже подстрекал солдат заботиться самим о своем пропитании.